Антон смог взять себя в руки, перестал трястись и повернулся к девушке. Та поднялась, сложила милую гримаску "обиженного ребенка", потом поправила волосы, вздохнула и направилась к выходу. Мы проводили ее заинтересованными взглядами. Антон от желания, а я от иронии.
- Чего стоишь? Принимай кресло, - я показал на его рабочее место. - Теперь ты здесь главный.
- Спасибо, - Антон все еще был спокоен.
- А чего? За что, собственно-то, спасибо? - Антон меня слегка удивил.
И здесь я получил нечто непонятное в ответ.
"А может ты раньше просто не замечал всех этих взглядов?", - послышалось тихое и вкрадчивое от учителя. Я мысленно не согласился, а потом изменил свое мнение. Раньше мне было не до других, я был сосредоточен на себе. А теперь вот в связи с ситуацией...
- Так я растерялся, - признался Антон, - я же с тебя скопировал. Слился с тобой. Ты же крутой парень.
Вот дожился, состарился. Точно знаю, что когда говорят "крутой", значит, пора на пенсию.
- Для тебя свойственно отражать других людей, - я воспринимал дар Антона, как зеркальное отражение.
- А знаешь за что меня сюда? - Антон уселся в кресло Остроухой девушки и попробовал сложить ноги на стол. Узнаю прежнего нахала. Я покачал головой, показывая свою полную неосведомленность в этом вопросе. - Я же попытался подстроиться под одного из преподавателей. Он уловил. Вот я и получил, - здесь уже Антон довольно криво улыбнулся.
- В чем проблема, - я пожал плечами. - Ну, посидишь, порегистрируешь бумажки, кофе боссу поприносишь, а посетителям окажешь "услуги для удовлетворения", - я стремился пошутить, но Антон среагировал болезненно. Я понял, что надо извиниться. - Прости, просто гадость сказал.
Потом мне пришлось рассказывать о себе. Антона привел в восторг мой рассказ об Олге, о вороне и новом месте жительства. Историю про Амели он уже знал. Оказалось, что утром Ник успел провести с нашими ребятами просветительскую работу. Антон сказал, что никто не отказался мне помогать. Все будут присматривать за девушкой и если что, то сообщат мне немедленно. Фрося даже попросила своего метаморфа Грома ходить за моей девушкой Амели.
- Она не моя, - я вздохнул и вдруг понял, что опять глупость сказал. Моя она, моя, и моей будет, мне бы только не опоздать.
Раздался стук в дверь, и к нам пожаловал очень странный субъект. Самым странным было то, что он был в меховой шубе и шапке, несмотря на довольно жаркий день. Я бы оценил температуру в районе двадцати трех градусов по шкале Цельсия.
Больше о личном мы не говорили, а быстро начали сходить с ума с посетителями. За шесть дней их было почти две сотни человек. Но я отвлекся. Это была лишь первая ласточка с таким же странным требованием, как и его одежда.
- Ищу своего племянника, - заявила эта меховая личность. - У вас должно быть его личное дело.
Мы с Антоном не успели отреагировать, как открылась дверь начальника. Выглянул сам Дон Де Сорео.
- Архивные дела входят в обязанности моего личного помощника, - дверь закрылась.
Я услышал, как Антон бормочет, что всегда мечтал стать личным помощником. Если он личный помощник, то я кто?
Этот пришедший пыхтел и сопел. Видать жарко в шубе-то. Но я не вмешивался. Я призван охранять Антона, вот и буду следить, чтобы на него не напали. Антон долго метался, по коридору, пытаясь найти, где находится архив. Удалось это сделать минут через сорок.
- Жека, - позвал он из коридора. Голос был хриплый. Похоже, что возникли какие-то проблемы. Я пошел, оставив этого шубного типа одного.
Помещение архива можно было описать следующей метафорой: "Семь Олимпийских Дворцов, все забитые до потолка разными папками".
- О! - я вдруг припомнил, как разбирал архив в "Прогрессе". Эх, какое светлое время было.
- Твою мать, - это уже Антон. Он оценил, сколько ему придется работать, чтобы "удовлетворить посетителя".
- Не может здесь не быть системы оглавления. И вообще надо спросить, кого ищем-то, - мы все еще стояли в дверях, не решаясь войти.
- Да, Жека, ты профи, - пробормотал Антон.
Опять я нарвался. Не хочу, чтобы меня таким воспринимали. Я же человек, который может и ошибиться. А он стал приписывать мне слишком много. Случись что, это плохо. Он не сможет быть самостоятельной боевой единицей. Здесь я оборвал свои мысли. Куда меня несет? Я же не его учитель.
"Ты уверен?", - прошелестел в моей голове учитель.
Не пойму откуда он взял эту привычку выговаривать мне по типу тихого внутреннего голоса. И при том всегда ведь выскажется так, что потом очень неуютно на душе.
Читать дальше