Ольга Табоякова - Вербовщик

- Привет. Как ты теперь? - Лон так жалобно на меня смотрел. - Хочешь я тебе спою?

Я еще помнил про его пение.

- Нет, не хочу. Чего дверь не открывал? И куда все стулья делись? - мне хотелось присесть.

Вести разговор стоя было неудобно, но и на кровать к Лону садиться не хотелось.

- Так, если ты сядешь, то останешься, а душа должна перерождаться. Мы же два дня всю мебель вытаскивали, что бы позвать хоть твою душу. Узнать, как все было, - просветил меня друг и товарищ.

Зазвенел сигнал тревоги. Он что думает, я ему снюсь?

- Я рад, Жека, что ты ко мне заглянул, - так же печально продолжил Лон. - Я присмотрю за твоим парнем. Еле удержал этого придурка, а то он и на себе рвался проверить силу ритуала.

- Лон, подвинься, - я решил все же сесть.

- Нет! Я хочу, чтобы бы ты снова родился, - в этом вопросе Лон был категоричен.

- Лон! Подвинься! - пожалуй, это лучший способ закончить этот идиотский разговор.

Дальше на шум нашей драки появилось все присутствующие в доме Шалье: сам хозяин, Сандаван, Марэнэ, Эндер, Забияка, Мифис.

- Что просиходит? - громовым голосом потребовал ответа Шалье. Осветило всю комнату. До этого мы беседовали с Лоном в неверном свете звезд.

- Так он сесть хотел, - сообщил ошеломленный Лон.

- Я вообще-то устал, - я заявил это с пола. Так и не удалось мне усесться, Лон крепко оборонял кровать.

- Так он живой! - завизжала Марэнэ.

Вот после этого я получил соответствующую бурную встречу.

Утро для меня наступило лишь в обед и по желанию Сандавана.

Он выволок мое тело в ванную комнату и засунул в воду.

- Ты чего? - я уже протрезвел от выпитого на радостях.

- Ты про Эндера думал? Если чего быстро не сделаешь, то конец ему будет, - заявил мафиозо, потом опять окунул меня в воду и ушел. Когда я выбрался из ванной и, шлепая мокрыми ногами по полу, пошел его искать, то узнал, что Сандаван и Марэнэ уехали утром. Возник вопрос, кто меня разбудил, но сейчас моя голова не могла сосредоточиться больше, чем на одной мысли.

- ЛОН! - я нашел своего друга внизу.

Откуда-то появились девочки, которые принесли чистую сухую одежду, предложили мне поесть, но от последнего пункта я отказался.

- Лон!

- Что? - Лон уловил, что дело срочное.

Мы заперлись в какой-то розовой комнате со свисающими отовсюду бантиками и цепочками. Я пояснил, что мне вроде как привиделось. Сандаван сердился.

- Так они уехали утром, - еще раз подтвердил Лон.

- Не важно, не сейчас, может вернулись. Что он имел в виду, говоря про Эндера?

- Так не знаю, - пожал плечами мой друг. - А ты?

- И я не знаю, - я все еще плохо соображал. Учитель же категорически отказывался обсуждать со мной слова Сандавана.

- А чего тут понимать? - послышался девичий голос. Из вороха одеял, покрывал и пледов появилась кудрявая голова. - Вы ведь про этого принца говорите? Так он же навсегда останется неуверенным...

- Это как? - я не уловил связи. - Ты кто?

- Это Чайна, - представил мне ее Лон. - Я здесь с тех пор, как ты...тебя... Чайна - девушка хорошая. Все девочки Шалье обожают Эндера.

- Он мальчик открытый, очень добрый, доверчивый, - согласилась Чайна, а я осознал, что она не настолько молода, как мне сначала показалось.

- Так в чем проблема? Мы что-то не поняли, - в голове грохотали колокола и стучали наковальни, зачем я вчера пил? Да и пил то не много, но Сандаван сказал, что это напиток с пыльцой гербамисов. Интересно же попробовать.

Чайна выбралась из кучи тряпок и предстала перед нами в обнаженном виде. Красивая! Но чужая. От этого "чужая" у меня свело скулы. Сразу понял, что надо было пить больше. Все же меня достало до печенок.

"Забудь это слово", - посоветовал учитель. - "Чужие все остались там. Здесь все свои".

"Ага"

- Так он же тебе навредил, - Чайна похоже была в курсе всего происходившего в доме. Лон кивком подтвердил мою догадку. - Он себя знаешь, как казнил! - Лон опять кивком подтвердил ее слова. - А теперь ты вернулся, но ведь этим не исчерпывается его вина.

- Но я то его не виню, - я все еще не мог понять.

- А он то себя винит! - Чайна всплеснула руками от моей черствости.

- Ох! - до нас с Лоном дошло одновременно. Если я сейчас чего-нибудь не сделаю, то Эндер на всю жизнь останется жить с этим чувством вины. А чувство вины провоцирует самоедство, затем неуверенность, затем ошибки. Эндер должен стать правителем, быть ответственным за жизнь многих людей...

Я не стал спрашивать, что делать. Вопрос, как и ответ, уже набил оскомину.

- Надо ему дать возможность совершить подвиг. Поверь мне это сильно поднимает самомнение, - я пошевелил своими тухлыми мозгами.