Ольга Табоякова - From Moscow to love

- Ты завтра отправишься с братом Дарием. Будешь ты служить в русской земле. Да, не "на", не "для", а именно "в".

Это он уточнил на мои вопросы.

- А когда, - здесь он продолжил, показывая, чтобы я больше не перебивал его, - тебе будет плохо, то вспоминай свое испытание.

Вроде бы обычное напутствие, но запало оно мне в душу. И не зря запало, уж точно. Все от этого и пошло. Может быть он знал, что я такой. Не знаю...

Алексей пожал плечами.

Суть моей работы, о которой рассказал мне глава ложи и мой приемный отец, заключалась в следующем. Я становился человеком прошлого. Звучит, странновато, но определение емкое. Оказывается, второй волной поселенцев на Земле были построены особенные места. Ложа Высших опекала определенный вид этих мест. Я видел записи предыдущего главы ложи. Там было написано про семь артефактов.

Один из них находился на территории нынешней России. Это в этом самом городе. Москва. Представляете, что здесь было пять сотен лет тому назад. Мое определение - грязь. Хотя и сейчас не лучше, только гораздо технологичнее.

Присутствующие согласились с этим утверждением рассказчика. Елисей удивился. По его мнению, сейчас было гораздо лучше. Люди, наконец, перестали верить в чудеса. Жить стало проще и спокойнее.

Итак, не знаю, то есть неизвестно, как определенное место наделялось силой. Но на этом месте обязательно должен быть мост. В общем, я не буду называть мост, ни к чему это. Тем более, что он разрушен. И это к лучшему. Место-то сохранилось, но моста нет. Суть работы заключалась в том, что специально обученный, но к тому же и человек с другой кровью, мог перевести человека в прошлое.

Сейчас я объясню более понятно. Другая кровь - это то долголетие, которое мне даровано. Уже позже мою кровь исследовали в лаборатории. Она сильно отличается от обычной. Значит, мост признавал меня своим и позволял им пользоваться.

В определенное время в определенном месте я ждал людей. Они приходили и плакали. Дело было в ошибках. Знаете, что-то сказал, или не сказал, не так сделал, не спас, не добежал. Ошибки считались серьезными, если это вело к гибели человека или к другим серьезным последствиям. Видите, какое хорошее ограничение. Решать, является ли последствие серьезным, приходилось мне. Для сего тоже я был поставлен.

Так вот, человек рассказывал мне все. Я брал плату, переводил его на ту сторону. Человек обязан был исправить сотворенное. При этом, что было хорошо. Человека забывал, что он проходил по мосту. Он снова проживал жизнь с того момента, как исправлял свою глупость или малодушие. Лишь необъяснимое чувство дежавю оставалось у людей.

Я посчитал себя Высшим. Я мог творить новый мир. Не совсем творить, но я был тем ключом, который отмыкал дверь прошлого.

Здесь Алексей горько улыбнулся. Елисей про себя пожал плечами. Всем свойственны заблуждения. Он вот тоже по молодости думал, что он самый крутой доктор. А когда его вызвали к столь необычному пациенту, как Сидней, то хваленный доктор растерялся. Сначала он не верил в то, что его не разыгрывают. Упустил драгоценное время. Потом он намаялся, чтобы вылечить город. Но с тех самых пор, Елисей предпочитал не тратить время на глупое самомнение. Алексей перешел к событиям, заставивших других приглашенных вспомнить о ценностях их жизни.

Я получил мост в единоличное владение в самый первый день, как приехал, и тем же вечером я должен был начать служение. Великий день в моей жизни. Так я думал тогда. Это действительно посвящение. Я был в этом уверен.

Алексей улыбнулся. Это сейчас он улыбался, а вот тогда ругался на трех языках, которые выучил под руководством своего наставника.

Вечером я пришел к мосту. Это вот так просто звучит, что пришел. Я туда промаршировал, да еще оделся торжественно. Рубаха. Как сейчас помню такая небеленая рубаха, которой лучше в жизни больше у меня не было. Я пришел к мосту заранее. Это было нетерпение и осознание торжественности, величия и избранности, а в итоге оказалось, что самомнения.

По правилам я должен был пойти и поздороваться с ним, это я про мост. Я желал ему здравия, а затем шел к дому деда Афанасия. Это в полверсте от моста было.

Я пришел к мосту и пожелал здравия. Он никак не ответил, но мне очень хотелось услышать чего-нибудь. Я верил, что мост и место - живые Я замер, надеясь в тишине быть допущенным к настоящему величию. Ждал. До назначенного времени еще было около часа. Стоял у моста, но в тени. Тогда там было много мусора у первой правой опоры.