Кэмерон Джейс - Кальян

— А потом?

— Немного поправив, вышло Луис Кэрол, и, наконец, Льюис Кэрролл.

— Понятно. Но это не объясняет, как он превратился в Монстра — Чудесника, или я ошибаюсь?

— Пусть так. Льюис принимал наркотики, как и любой другой автор викторианского времени, когда это было легально и широко распространено. И, кстати, большинство художников также, искали вдохновение в боли или эйфорических веществах. Не заставляй меня называть бесчисленное количество исторических имен, которые бы доказали мою теорию.

— Я не стану с вами спорить, но все равно продолжайте.

— Головные боли Льюиса стали основной причиной его зависимости. Наркотик, или скорее лекарство, прозванное Колыбельным, изобретение Чудесников, — говорит Пиллар. — Наркотик помогал с мигренями, которые, как он объяснял, едва не раскалывали его голову надвое. В его дневниках найдено его собственное изображение с расколотым надвое мозгом.

— Он сам его нарисовал?

— Да. Льюис привык справляться со своими мигренями при помощи рисования, поэзии и прочих своих шедевров до тех пор, пока отчаянно не начинал нуждаться в Колыбельной.

— Которое, как я полагаю, Палач и его люди производили в Стране Чудес.

— Именно, а самое сложное то, что в это время Льюис уже жил в Оксфорде. Он нашел способ перемещаться между двумя мирами и возвращаться обратно.

— По-прежнему, это не объясняет..

— Просто выслушай меня. Наркотик какое-то время помогал, пока Красная Королева не разузнала о зависимости Кэрролла. Борьба в Стране Чудес была в самом разгаре: Королева была у власти, а Кэрролл пытался создать против нее сообщество Инклингов; тогда она сделала так, что наркотик исчез с лица Страны Чудес.

— А без лекарства у Льюиса продолжились головные боли.

— Головные боли усилились настолько, что он начал рисовать те разбитые изображения самого себя, — говорит Пиллар. — Сэр Джон Тэнниел, художник Кэрролла и его хороший друг, заметил этого и предупредил его о последствиях. Но Кэрролл просто обожал свои рисунки и не мог остановиться, даже несмотря на убийственные мигрени. Десятки раз его находили лежащим в состоянии комы прямо на полу в своей студии. А потом он приходил в сознание, не помня, где он был и что делал.

— Не нравится мне к чему Вы клоните.

— Знаю. Печально, но это правда. Кэрролл превращался в Кэролуса Людовикуса, когда терял сознание.

— Что? Как в случае Доктора Джекила и Мистера Хайда? У Льюиса было что-то вроде раздвоения личности? Это объясняет, почему человек в Лондоне настоящий Льюис Кэрролл, — говорю я. — Бедный Льюис. Ему просто нужна помощь. Кто-то, кто сможет пробудить его и избавить от злобного альтер эго.

Пиллар останавливается и смотрит на меня. Я знаю его уже довольно давно, чтобы понять, что сейчас он сбросит на меня бомбу.

— Было бы проще, если бы все произошедшее с ним было сотворено лишь руками монстра внутри него самого, — говорит Пиллар. — Однажды, Льюис очнулся после очередного приступа и увидел, что напротив него кое-кто сидит.

— Кое-кто?

— Кое-кто, очень на него похожий.

Я ничего не говорю. Я лишь недоверчиво склоняю голову набок.

— Льюис Кэрролл смотрел на Кэролуса Людовикуса во плоти, — говорит Пиллар, пока фейерверки взрываются алым в небе над нами. — Его темная сторона, проявившаяся в качестве отдельного и реального существа. Монстра Страны Чудес.

Ржачная Улица, Безумный Отдел .

Инспектор Соня перевел взгляд с офицеров на Льюиса Кэрролла и обратно.

— Ну, мы впервые поймали преступника прямо в отделе. — Он хихикнул. — Не считая кролика на прошлой неделе, которого я так и не поймал.

Льюис Кэрролл ничего не ответил. Все забеспокоились. Никто не знал, можно ли на самом деле удержать Монстров — Чудесников за решеткой. Что-то было не так.

— Мое имя не Льюис Кэрролл, — наконец, произнес монстр, стискивая зубы от головной боли. — Кэролус Людовикус.

— Ладно. — Сказал Инспектор Мышь.

— Решетка меня не удержит. Я смогу уйти, когда захочу, — сказал Кэрролл. — Но я окажу вам любезность поймать меня, при одном условии.

— И каком же? — спросил Инспектор Соня.

— Передайте Королеве Англии, что я хочу с ней встретиться. Я знаю, как остановить чуму. Но я сделаю это лишь в обмен на лекарство от моих мигреней.

Кальянный Фестиваль, Бразилия .

Однажды я услышала песню, которая мне очень сильно нравилась. Она называется: «Шоу должно продолжаться» Фредди Меркури. Причина, по которой она приходит мне на ум, пока я пробираюсь по бесконечному кальянному фестивалю такова, что, похоже, она описывает то, что именно я чувствую. Просто представьте. Менее, чем за 48 часов, я узнала, что Пиллар предал меня; я познакомилась с одним из худших отморозков на земле, Палачом; и только что поняла, через какие муки прошел Льюис Кэрролл.