Дети немилости

Неле пробрала дрожь.

Мори.

«А ведь я мечтала, чтобы он увез меня в Уарру, — вспомнилось Неле. — Смешное дело».

«Вы когда-нибудь летали, Цинелия?» — спросил он. Еще он спрашивал, к кому она может вернуться. На всем свете никто не ждал Неле. Она помолилась Арсет, чтобы Мори ее не прогнал…

…Великую победу сулит Выси Немилостивая Мать. Страшную гибель Бездне она сулит.

«Что здесь правильно — решаешь ты», — сказала Акридделат.

Юцинеле забыла дышать. В ушах звенело.

Итаяс — великий воин, но меньшая сестра думает нынче о том, как его защитить. Мори — великий властитель, но если Цинелия сделает что-то не так, то погубит его и его страну.

«А если бы Мори знал, что я — Госпожа Выси, он бы меня спас?» — пришло вдруг на ум Неле. Страшно стало от этой мысли, и на душе потемнело. Невыносимо было такое думать.

Что же делать?

— Неле? — негромко окликнула Акридделат.

Времени не было.

Младшая Мать силилась представить, что чувствует человек, мир вокруг которого за единый час стал иным. Она постаралась рассказать обо всем просто и честно, но недаром первые песни Легендариума не дают читать детям… Юцинеле разрывалась между ужасом, который она испытывала перед Императором, и страстной любовью к Морэгтаи. Одного этого с лихвой хватало, чтобы измучить ее юное сердечко — а ее просили думать о мироздании и вечных вопросах.

«Она ищет себе приказа, — размышляла Акридделат. — Она умна и хочет подчиниться тому, кто знает больше. Какое страшное искушение — отдать приказ… Но если я возьмусь управлять игровой фигурой, то сама стану таковой. Кукла Рескит на святом престоле… нет. Никогда. Но как же мне страшно. Северная Звезда, Предстоящая, укрепи меня…»

Таянка сидела неподвижно. Даже когда прямо перед ее лицом порхнула лазоревая бабочка, она не подняла глаз. Потом первосвященница вспомнила, что закрыла окно. Быстрым взглядом Акридделат проверила, на месте ли щеколды — окно было заперто.

Бабочка пролетела по комнате, словно чудесный огонек. Южане любили яркие цвета и причудливые украшения, в гостевой комнате у Акридделат было много красивых вещей, но по сравнению с синим крылатым пламенем все краски казались тусклыми… Бабочка поднялась к потолку и распахнулась серебрящейся тенью. Дрожь пробежала по спине, волосы приподнялись; трепет, охвативший все тело, был томительно приятен. Акридделат невольно улыбнулась.

«Кто отыщет в мире радость, превозможет вечный страх, — прошептал знакомый голос. — Слава доблести солдата на земле и в небесах…»

Первосвященница подалась вперед; сердце заколотилось. Она знала, что не увидит собеседницу, но глаза против воли искали ее. Акридделат ясно помнила видения, приходившие ей во время затворничества. Чудилось, что вновь медленные вихри света затопили комнату и от земли протянулся луч-дорога до края небес…

До самой линии фронта.

Усилием воли рескидди замедлила дыхание.

«Что мне делать?» — мысленно спросила она.

«Не лукавить», — был ответ.

Воздух дрожал.

«Юцинеле…»

«Каэтан мертв».

«Что?!»

«Маг Выси, видевший Подвиг воочию, закончил свою игру, — сказала Северная Звезда. — Но перед тем как стать витязем света, он выиграл один ход. Выиграл исполнение одной молитвы. Не бойся за Юцинеле. Ее защищает ныне воля превыше твоей и моей».

И умолкла.

Серебряная тень осыпалась звонким дождем. Сердце Младшей Матери замирало, но на душе у нее стало светло как никогда прежде.

— Зачем? — тихо выговорила, наконец, Неле, уставившись в дальний угол. — Зачем все это?

— Что?

— Магический год.

Акридделат помолчала, приходя в себя. Улыбнувшись с долей грусти, она сказала:

— Так играет Старшая Мать.

— Зачем? — от волнения Неле почти перебила первосвященницу. — Зачем она так играет?!

Акридделат села в кресло.

— Арсет сотворила мир, в котором мы живем. Но она дочь своей Матери. Дочь придумала чудный узор и вышила его, но и нитки, и иглу, и основу дала ей Мать. Все, из чего создан мир, принадлежит Рескит. Арсет не создавала болезней и смерти, разрушительной злобы и горя. Но плоть наших тел и пламя наших душ произошли от сил Рескит и не свободны от Ее сил. Арсет не создавала магии. Она только упорядочила ее и поставила человеку на службу. Но в магии осталась воля Рескит, и от этого происходит магический год.

Горянка сидела, опустив веки. Младшая Мать затревожилась, что говорит слишком сложно, но когда девочка взглянула на нее, в глазах ее было темное спокойствие понимания.