Збигнев Ненацкий - Я - Даго

Еще Зелы обучала мальчика выговору человеческого туловища, значению его наклонов, движений, поворотов и качаний. Ведь даже закрытое одеждой тело может говорить. Если кто-то неумело и небрежно носит свою одежду — тот не настолько опасен, как тип в одежде, превосходно прилаженной к формам его тела, в особенности же, если та не стесняет его движений.

«Следи, какие движения тела использовал человек, подходя к тебе, заставляла Зелы понять ее. И следи, с какими движениями корпуса он от тебя уходит. Возможно, ты удостоверишься, что он прибыл к тебе в страхе и раболепии, а уходит переполненный радостью, что достиг своей цели и обманул тебя. Радуйся, если движения тела уходящего неуверенны и неточны, поскольку цели он своей не достиг.»

Голова. В особенности важно каждое движение человеческой головы, когда тот приветствует тебя, ее наклон, глубина поклона и его быстрота. Медленное движение означает скрываемое презрение, равно как и тогда, когда он, приветствовав тебя, отбрасывает голову назад. «Помни, — остерегала Зелы, что люди дерутся друг с другом, слегка склонив голову. Остерегайся, увидав такой наклон головы у неизвестного тебе человека, и не путай этот наклон с униженностью, иначе незнание этого может стоить тебе жизни.»

Сложной и обширной была наука о языке человеческого тела, но сын Бозы познал ее, ведь ум его был понятливым, а глаза все замечали.

А еще Зелы чудесно могла петь, в каждой ее песне была история спалов и их сражений. Более всего мальчик любил песнь про Тирфинг и про то, как спалы отправились в поход к Великим Стенам. Много раз мальчик просил, чтобы великанша повторила их, особенно зимой, когда на замерзшей речке буйствовала метель, а в их доме было тепло от нагретой печи. В такие дни в бане раскаляли камни и, обливая их водой, баню заполняли паром. Купались все вместе, раздевшись донага, и Зелы хлестала их тела березовыми ветками. Ежеминутно кто-нибудь выбегал на снег, чтобы охладиться, а потом возвращался в клубы пара и банный жар. Затем, переодевшись в чистое, все вместе ужинали: солонина, свежая рыба, печеный из пшеницы хлеб. За едой выпивалось много пива, сваренного из проросших зёрен ячменя, тщательно перетертых с шишками хмеля. Иногда же пили мед, в который перед тем лили воду, варили, а затем на какое-то время отставляли, чтобы тот заквасился и набрал силы смешивать мысли и путать язык. Как раз после подобного ужина, снежной ночью, когда Зелы выпивала громадные количества пива или меда, она садила себе на колени довольно-таки большого уже мальчишку и пела:

Десять тысяч лет сражалось племя великанов, населявших скованные льдом северные горы с племенем асов, живших на Древе Жизни. Полюбились асам женщины великанов, похищали они их и оплодотворяли, вызывая гнев мужей этих женщин и их отцов. И обратились тогда великаны к злым карликам, прячущимся в горных пещерах и занимавшимся кузнечным искусством, чтобы карлики выковали для них меч, способный победить асов. И сковали злые карлики такой меч — и дано было ему имя Тирфинг. Ничто не могло сломить его или даже сделать на нем щербину — даже если ударить им в скалу. И был он настолько острым, что перерубал муху на лету. Когда же падал на клинок луч солнца противник слеп от его сияния.

И пошли великаны на бой с асами, и стали побеждать их, благодаря мощи Тирфинга. Но тут сжалился над асами бог Один, вырвал меч Тирфинг из рук великанов и забросил его в глубочайшее из ущелий северных гор, наложив на него заклятие — кто найдет сей меч и обнажит его из ножен ради сражения, то обязательно должен кто-нибудь пасть мертвым. И так вот много-много лет пролежал Тирфинг в ущелье, пока не нашел его бедный готский козопас. Не ведал он, какое сокровище попало в руки к нему, ибо не был тот пастух воином, и потому только много лет пролежал Тирфинг в доме его, и никто не пал мертвым от его клинка.

Но тут случились неурожайные годы, и люди с дальнего севера переплыли море, чтобы перебраться к югу, к солнцу. Племя пастуха с Тирфингом высадилось возле устья Висулы-реки и пришло в край спалов, прося разрешения идти дальше. Согласились на это спалы, ибо никогда не жаждали они человеческой крови. Попросили они лишь об одном: желали они испробовать готских женщин, на что согласились те, и от крови спалов родилось впоследствии множество могучих повелителей среди готов и гепидов, которые после долгого-долгого пути поселились в конце концов на берегу громадного и темного моря.