Юлия Тулянская - Кошка Шредингера

— Погоди…

Я просмотрела начало нашего диалога и скопировала две реплики: «Значит, некоторые варианты реальности ты просто убиваешь? И некоторых „тебя“ не стает?» — «Да, неудачных, несчастных, больных и одиноких „меня“ просто не стает. Я их не терплю.»

— Вот этого не понимаю, — продолжала печатать я. — Я вполне подхожу под определение несчастных, больных, одиноких «тебя» — однако же ты меня не… «убила». Это как понимать?

— А, вот что! Ну… во-первых, ты даже не представляешь, какие были бы по-настоящему несчастные, больные, одинокие «я» или, если хочешь, «ты» — если бы я их не убивала. А во-вторых… я как раз хочу попросить у тебя прощения. За то, что тебя оставила.

— Ничего себе! Оставила… Как о несостоявшемся аборте!

— Ну, это почти так и есть. Но тут имеются некоторые обстоятельства. Я не могла не оставить тебя.

— Это почему же?

— Потому что… На самом деле ты не самый плохой и несчастный вариант. Ты — просто нейтральный вариант.

— Да?! А сама пробовала? Так жить?

Пучок смайлов:

— Ты так и не поняла? Я не только пробовала, я и сейчас так живу. В качестве тебя. Это же я живу…

— Да, но я живу только так, а ты живешь, кроме этой жизни, какие-то там еще… красивые и радостные… Там, наверно, у тебя есть любимые мужчины, дети, творчество, наука, что там еще у тебя? Гавайи…

— Не Гавайи, но вариант, где я живу в Швейцарии, действительно есть.

— Отлично! Швейцария! Никто не спросил меня вообще, может быть, я тоже хочу в Швейцарию? Или на Гавайи? Нет, мне вы отвели только эти лужи, грязь, темное окно на девятом этаже, когда я возвращаюсь с работы… Мило!

— Это — равновесие реальности…

— Что еще выдумали?!

— Нельзя иметь только благоприятные, абсолютно счастливые варианты. Реальность начнет… Ну, не могу это никак назвать, кроме традиционного слова «глючить». Начнет приводить сама себя в равновесие. Посыплются, просто-таки попрут неблагоприятные «ветки», так, что только успевай подчищать.

— И ты кинула ей в жертву меня? Как сапоги медведю, когда он за тобой гонится?

— Это… это было наименьшее зло. Твой вариант нейтрален…

— Кому нейтрален, а кому как…

— Ты — нижний допустимый предел благополучия… или верхний — неблагополучия для моей реальности. То, что я отсекла реально — это был кошмар. Ты — не кошмар.

— Я — это кошмар. Ты не можешь понять… У меня никогда не будет детей.

— У других, которых я отсекла, дети были бы, но они потеряли бы их очень рано. Что хуже?

— Иди ты со своим принципом меньшего зла в… знаешь куда?

— Догадываюсь, куда примерно. Но я-то к тебе совсем с другим.

— С чем это? Вот не думала я, что я такая сволочь… оказывается. Ведь ты — это вроде как я… И надо же, как я могу обращаться с человеком! Заставлять его жить невыносимую жизнь!

— Постой, подруга. Я? Я заставляю тебя жить такую жизнь? Ты что-то путаешь… Я просто оставила твой вариант в реальности, не убила его, и все. Все твои выборы ты сделала сама. Ты не пошла в аспирантуру, ты не пошла на курсы, ты не позвонила той женщине, которая хотела помочь тебе с работой, ты не пошла в ту компанию, куда тебя звала Танька, ты не пошла на свидание с Вадимом, ты не поехала в отпуск в Питер, ты не пошла тогда в поход, помнишь? Ты только и делала, что НЕ шла, НЕ поступала, НЕ делала, НЕ ездила, НЕ звонила, НЕ читала, НЕ смотрела, НЕ писала, НЕ, НЕ и НЕ. А все остальные варианты — они отслаивались от тебя, когда ты НЕ делала этого. Они, как раз, все это делали. И, как ты выражаешься, «улетали, как бабочки, в светлую радостную жизнь, оставляя тебя как пустую оболочку». Я лишь не убирала оболочку.

— Блин…

— Вот именно, блин.

— Ну и что теперь? Я ведь, такая, зачем-то тебе нужна в твоей реальности? Чтобы равновесие мной такой поддерживать? Ты же меня не убила… и теперь не убьешь?

— Теперь — убью, — пришло из таинственного зазеркалья.

Я молчала. Не знала, что ответить, — молча таращилась в экран.

— Ау! — окликнула меня Ирина-Кошка, мой инвариант и вершительница моей судьбы.

— Ты не бойся — я тебя так убью, что тебе будет хорошо, — продолжала она. — Завтра снова тебе позвонит Вадим, и, по своему старому алгоритму, ты не должна была бы пойти с ним на свидание. Но я вмешиваюсь сейчас в твою жизнь и говорю: пойди. Тупо возьми и пойди. Увидишь, что будет потом…

— А… в чем убийство?

— Я убью Айрин-неудачницу. Айрин, в жизни которой ничего не происходит, кроме содержательных диалогов в Интернете.

— А как же равновесие? Ради которого ты держала в своей реальности вариант неудачницы?