Марина Дяченко - Слово Оберона

— Лена?

Я наскоро вытерла глаза и только потом обернулась:

— Да, ваше величество?

— Что скажешь?

Я собралась с духом.

— Я виновата перед вами и прошу прощения. Я понимаю, почему вы не хотели, чтобы я туда ходила. Там страшный мир, очень страшный и гадкий, но я… я должна ещё раз туда пойти. Привести последнего принца, для Стеллы.

Он долго молчал. Наконец заговорил, и от звука его голоса у меня мороз продрал по коже:

— По какому праву ты, маг дороги, взялась выполнять за меня моё Обещание?

У меня язык прилип к гортани.

— Почему ты сочла себя вправе рисковать своей жизнью ради клятвы, которую я дал в здравом уме и твёрдой памяти? Или я ребёнок, неспособный позаботиться о себе? Или я дурак, который не ведает, что творит?

— Нет, нет, ваше величество!

— Нет? А ты знаешь, что случилось бы, если бы вы с Уймой погибли? Я казнил бы Гарольда. Он об этом знает.

— А? — у меня ноги разъехались, как у телёнка, я мешком сползла с подоконника.

— Да! Ваш поступок ещё кое-что прояснил — Гарольд не может быть королём. Он не понимает некоторых вещей. И я не уверен, что он их поймёт с годами. Что было бы, если бы ты погибла?! Представь: мне осталось жить несколько лет, наследника нет и не предвидится, впереди — нарушение Обещания… Что было бы с Королевством? Вернее, так: что сталось бы с миром, в котором больше нет Королевства?!

Вот теперь я не просто плакала — я рыдала. В три ручья.

— Ваше ве… Я не… Да мне… я просто хочу, чтобы вы жили! И Гарольд тоже, потому что… Мне всё равно, что будет с обеща… Даже если вы меня проклянёте, прогоните… я всё равно добуду принца… хоть из какой дыры… потому что вы не умрёте. Я не хочу, чтобы вы умирали! Пусть меня жарят на медленном огне, но вы не умрёте!

— Старый я дурак, — шёпотом сказал Оберон. — Как я мог выдернуть тебя из твоего мира? Я думал, ты взрослая…

И он повернулся, чтобы уходить, но тут же вернулся. Постоял надо мной. Взял подмышки и поднял с пола.

— Лена… слушай. Да не реви ты… послушай меня. Ладно. Иди сюда.

Он легко вскочил на подоконник и вытащил меня за собой. Я не успела ничего понять, когда он вдруг оттолкнулся ногами и взмыл над окном, и летучая мышь, пролетавшая мимо, в ужасе шарахнулась в сторону.

Я вывалилась из окна следом за ним и повисла на его руке — на высоте десятиэтажного дома.

Он не прикладывал никаких усилий, просто плыл себе в воздухе и смотрел на луну, но любая ласточка рядом с ним казалась бы неуклюжей трудягой. Я долго не могла сосредоточиться: то висела на его руке мёртвым грузом, то начинала извиваться, как червяк на крючке. Мы были уже над городом, когда я наконец отыскала нужное настроение. Моя грудь наполнилась воздухом, я сделалась легче, ещё легче, ещё — и совсем потеряла вес, выровнялась и полетела рядом с королём-волшебником.

Он летел к морю, всё набирая и набирая скорость. Скоро ветер засвистел у меня в ушах. Я старалась не отставать, и это оказалось неожиданно легко — ведь Оберон держал меня за руку. Я летела даже быстрее, чем тогда, когда наш огненный шар снижался над землями гмурров. Я протыкала воздух, как иголка, далеко внизу мелькали огни города, потом блеснула речная гладь, потом сигнальный огонь на мачте корабля. Мы летели над морем, оно было, как сморщенный мокрый шёлк. Высоко, почти в зените, стояла ущербная луна.

Потом Оберон сбросил скорость. Остановился совсем. Мы зависли над морем, и я снова испугалась.

Оберон указал вниз, и я увидела крошечный островок. Скалу, выглядывающую из моря, всю в белом венчике прибоя, как лысый старикашка.

Мы стали снижаться. Оберон первым коснулся скалы. Я опустилась и чуть не упала. Он удержал меня, убедился, что я твёрдо стою, и только тогда выпустил мою руку.

Слёзы высохли, но глаза жгло, будто огнём. Это от ветра, сказала я себе.

— Садись.

Я послушно села на выступ скалы. Здесь, внизу, ветер стих, и слышны были только волны, равномерно хлюпающие о камень.

— Послушай, глупая девчонка. Ладно, ты победила. Мне некуда отступать. То, что ты сделала, могло погубить Королевство. Но ты такая, что… ты спасла его. Значит, и мне придётся… кое-что сделать. Ни при каких других обстоятельствах я бы на это не пошёл.

Я никогда в жизни не видела такого Оберона. Он был смущён. Он решался на что-то, стоившее ему колоссальных усилий. И причиной этого была я!