Ольга Силаева: Драконье лето

Дать им понять другого… увидеть его…

Вот оно! Кажется, я понял…

— Верно, — заговорил я громче. — Мы мечтали вернуть прошлое. Маги — отстоять настоящее. Но и прошлое, и настоящее теряет смысл, когда день и ночь думаешь о том, что ты сделал ради будущего. О чужой крови. О своей вине.

Теперь они все смотрели на меня. Даже Лин.

— Я не могу поделиться своей болью. — Я чувствовал, как мой голос становится глухим, мне было трудно продолжать, но я говорил. — Но вы знаете вашу. Анри, ты помнишь, что ты чувствовал сегодня…

— Я сбежал за два часа до полуночи, — усмехнулся он, вытирая лицо. — Я не выдержал.

— Марек, ты не смог убить Вельера…

Эрик Рист обернулся. Бледное лицо вспыхнуло.

— Смог бы, — негромко ответил Марек, покосившись на него. — Не захотел.

— Это одно и то же, — прошептала Лин.

— Эйлин, вы знаете…

— Свою вину, — почти шепотом продолжила она. — Знаю.

Мы говорили все тише и тише, словно боясь, что хоть одно слово да прольется, ускользнет.

— Лин, Корлин не написал тебе ни слова, и ты не знаешь, как с этим жить…

— Он взял мое имя и добавил к своему, — чуть улыбнулась Лин. — Уже немало.

Эрик разжал пальцы. Комья земли беззвучно просыпались на землю.

— Ты это серьезно? — еле слышно спросил он.

— Я — Корлин, — кивнул я. — Буду им… но это неважно. Дирижабли на горизонте, растущее утро, крылья, что вот-вот рассекут воздух с той стороны — вот что имеет значение. Эрик, вы могли бы быть мной. Поверьте, что мы справимся. Поверьте в меня. Поверьте друг в друга. Вы простили Саймона… вы знаете, что это — лишиться самого дорогого…

— Если бы они чувствовали то, что видим мы… знали бы, насколько мы похожи… — Эрик прикрыл глаза.

— Они бы остановились, — прошептала Лин.

— Мы им покажем. — Мой голос окреп, стал сильнее. — Эйлин, вы учили меня зеркальным плоскостям, помните? Драконы знали о них давным-давно. Через них мы черпали силы друг у друга и многократно отражались в зеркалах сами, чувствовали предков в себе, видели свои внутренние глубины. Если маги и драконы суть одно, мы увидим это. И покажем им.

— Это опасно, — Эйлин нахмурилась. — Риск, что мы сожжем друг друга…

— Риск, что они сожгут друг друга!

— Ничто не предопределено, Квентин! ~ Она повысила голос. — Вы не бессмертны!

— Если я умру, значит, мироздание ошибается: я не Корлин, — я пожал плечами. — Но я прав.

Она смотрела не на меня — на Эрика. На пустой рукав…

Она права. Если зеркальные плоскости не подчинятся мне, я разделю его судьбу.

— Квентин, вы не должны, — повторила Эйлин. — У нас Драконлор. Есть ответы…

— Не открывайте книгу! — Мой голос заглушил шум ветра и деревьев. Примолкли даже ранние птицы. — Если вы не верите мне сейчас, как вы поверите Корлину потом?

Тихо. Очень тихо. Пять пар глаз — растерянные, живые, недоумевающие. Но в каждом лице — надежда. «Сделай», «найди», «прими решение». И… кажется… да, даже в глазах Эйлин: «Я с тобой».

— Летят, — вполголоса сказал Анри. — Драконы летят на север.

В сереющем небе, подшитом алой каймой, моргали темные точки.

— Значит, пора, — Эрик выступил вперед. — Квентин, я смогу тебе помочь?

Я покачал головой:

— Нужен маг. Мы должны проверить, что можем читать друг друга.

— Значит, моя очередь, — Эйлин откинула косы за спину. — Давайте… попробуем.

— Да здравствуют детские страхи, подспудная тоска и стыдные мысли, — пробормотал Анри. — Мы же друг другу потом в глаза смотреть не сможем… Кстати, я понадоблюсь?

— Да, но чуть позже, — я обернулся к Эйлин. — Вам нужно время?

— Полминуты, — она с усилием кивнула. — Отдышаться.

— А дирижабли все ближе, — заметил Марек. — Успеете?

Я проследил за его рукой. Цепочка воздушных шаров растянулась на полнеба. Сколько их здесь… Оранжевые, алые, темно-коричневые — и в каждой гондоле маги…

— Мы видели один по дороге в Галавер, — проговорила Лин. — Интересно, он сейчас здесь?

Она стояла совсем близко. Рядом шумели березы — строго, совсем не по-летнему. На некоторых уже совсем не осталось листьев.

— Ветер, — прошептала Лин. — Поэтому они так медленно движутся.

Осеннее небо плыло в ее глазах. Я сделал шаг и зарылся лицом в ее волосы. Под ногами стелилась выгоревшая трава, и весь мир был одного цвета — светло-золотистый.

— Ты говорил со мной, — прошептала она. — Я помню. Все, что ты сказал, — это ответ.

— Ты слишком хорошо обо мне…

Она накрыла пальцем мои губы.

— Жаль, что я не волшебница. Но я и так знаю тебя всего — теперь… А ты меня.