Олаф Локнит - Волки Севера

Присутствовали все, кто был приглашен. Загадочный Тотлант, облаченный в новую, черную как смоль хламиду с золотым шитьем, попивал вино и листал лежащую рядом Книгу Бытия.

Иногда над головой волшебника появлялись из пустоты малюсенькие, с ладонь, желтые дракончики, делали несколько кульбитов в воздухе и снова исчезали. Надо полагать, Тотлант очень увлекся занимательным чтением.

По левую руку от Эрхарда устроились Веллан с Эртелем. Эти фигляры играли в кости на щелбаны и, судя по покрасневшему лбу наследника трона, Эртель проигрывал, а Веллан жульничал. Рядом полулежал, оперевшись на локоть, донельзя серьезный Эмерт, пристально рассматривавший доставшийся Тотланту меч Скелоса. Конан взглянул на оружие тоскливо по вполне понятной причине — Рангильдор он оставил в капище Фреки, а новый меч, который был куплен в Пайрогии, никуда не годился. Коротковат и вдобавок из плохой стали. Но ничего лучшего в столице Бритунии не нашлось.

Последний приглашенный был очень невысок ростом, всего-то Конану по грудь, невероятно бородат и столь же невероятно широкоплеч. Фрам, сын Дарта, по прозвищу Мрачный, самый настоящий гном из Граскаальских гор. После знакомства с Мораддином Конан относился к гномам с исключительным уважением и был очень рад увидеть чернобородого Фрама, который, собственно, и спас шкуры всех здесь присутствующих во время сражения с Бешеным у Черного храма.

— Новости из Бритунии,— сказал Эрхард, когда Конан непринужденно развалился на шкурах возле огня. К варвару тотчас подошла принадлежащая королю пушистая охотничья лайка в надежде, что новоприбывший одарит ее жирным куском. Разочаровавшись, собака улеглась возле варвара, грея ему спину.— Доставили с последним купеческим караваном.

— Альбиорикса свергли? — поинтересовался Конан.— Или Бешеный воскрес?

— Смешнее,— фыркнул Эрхард.— В Бритунии появился новый бог. Знаешь, как его зовут? Раваал! Пристроили беднягу?

— Пристроили,— Конан улыбнулся и налил себе пива.— Отдал Раваала какому-то мальчишке, а где один верующий, там и тысяча. Если снова окажемся в Бритунии, всегда можно будет надеяться на помощь Бога с Черным Лицом. Все-таки Раваал кое-чем нам обязан.

— Интересно, сколько богов тебе уже обязаны? — хохотнул Веллан.— Можешь хоть посчитать?

Конан принял насмешку за чистую монету и начал загибать пальцы:

— Начнем с Крома. Хотя бы потому, что я Крому не надоедаю. Потом Сет. Потому что я до сих пор его не трогаю. С Иштар мы лично знакомы по шадизарским временам…

— Врешь! — изумился Веллан. Оборотень среди всех богов искренне почитал только Иштар.

— Не нравится — не слушай, а врать не мешай,— задумчиво сказал Конан.— Иштар, между прочим, не только богиня, но и очень красивая женщина. Только характер у нее строгий. Вспомним дальше. Дэркето мы не считаем — совсем полоумная девочка, только об одном думает…

— Это о чем же? — заинтересованно спросил Фрам, плохо знакомый с пантеоном человеческих богов.

— О телесных усладах,— сладенько подсказал Эртель.— Конан в таких делах большой дока. А дальше?

— С Эрликом мы никогда не встречались, с Ариманом — было дело, храм его грабили. Дагот? Это скорее не бог, а демон с некоторыми божественными способностями…

— Хватит, хватит! — замахал руками Эрхард. — Сейчас ты соврешь, будто пил вино лично с Белом!

— Пил,— без всякого смущения заявил Конан.— На его же деньги и на его же свадьбе.

— Что-о? — хором вопросили все присутствующие, не исключая Фрама. Это было откровенное вранье.

— Не верите — не надо! — искреннее обиделся Конан, потому что говорил истинную правду. Когда же это было-то, пусть Митра одарит памятью?.. Лет двадцать назад? Двадцать два? Старый добрый Шадизар…— Ладно. Давайте лучше пиво пить.

— Пиво подождет,— серьезно сказал Эрхард, не по-стариковски быстро встал, заложив руки за спину, прошелся вокруг обширного ложа из медвежьих шкур, пожевал губами, думая. Остальные наблюдали за королем молча — нельзя перебивать мысли монарха и Вожака.— Вот что, Конан. Сколько тебе лет?

— Ну…— озадачился варвар неожиданным вопросом.— Тридцать шесть… Кажется. Весной должно быть тридцать семь. А что?

— А то, дражайший мой киммериец,— серьезно сказал Эрхард,— мы, оборотни, живем немного дольше человека. Вот Веллану, который выглядит на двадцать, думает как пятнадцатилетий, а ведет себя как младенец, уже сорок два. Оборотни взрослеют позже… Но ты уже давно повзрослел. Не думаешь где-нибудь обосноваться? Надолго? Если не навсегда? Выстроить свой дом, найти хорошую добрую женщину, которая станет заботиться о твоих детях? Послужить хорошему делу?