Морис Делез - Слуги паука 1. Ночь Паука

Никогда она не думала, что Фабиан столь силен. Но мысль эта лишь мимолетно коснулась ее. Она пошла дальше, пока, почти в противоположной стороне дома, не наткнулась на следы еще одной попытки. Здесь действовали серебряной вазой и били, пока оконная рама не оказалась измочаленной в щепы. Подоконник оказался измазанным кровью — видимо, в ход пошли и кулаки.

Увидев второе окно, Зита сразу поняла, что в первый раз это Конан, а не Фабиан пытался выбраться наружу — один мощный удар, и результат ясен. Зато здесь — явно дело рук Фабиана. Похоже, он довел себя до изнеможения… «Как муха, — вдруг подумала Зита, — видит цветок за окном и бьется в стекло, надеясь, что следующая попытка непременно окажется удачной».

Она прошла чуть дальше и остановилась у следующего, неповрежденного, окна, глядя на парк, раскинувшийся внизу, и мысли ее вдруг оказались далеко-далеко от этого места, и была она не одна…

Словно громом пораженный, Фабиан остановился у входа. Дверной проем был заткан магической паутиной, а это могло означать лишь одно — Незримый все еще на воле и охотится за людьми, которые спрятались от демона в единственно подходящем для этого месте — там, где Зита могла пустить в ход свое колдовство.

«Значит, они закрылись внутри и забыли о нем! — Эта мысль словно громом поразила Фабиана. — Они как всегда забыли о нем! Сперва бросили раненого в зале, а когда ему чудом удалось спастись, даже не попытались найти его, а затаились, бросив его на съедение демону!»

Некоторое время он стоял, не в силах поверить в случившееся. Быть может, они искали его, но не нашли? Ну конечно! Они искали его, но звать боялись, опасаясь привлечь Незримого. Он просто разминулся с ними в огромном доме!

Сейчас он постучит, и они впустят его!

Он поднял руки и в неверном свете догорающих факелов увидел на ладонях кровь Эмерика. Фабиан мгновенно вспомнил все. Он убил своего приятеля вот этими руками! Его кровь так и осталась на нем, и эти трое знали обо всем! Они просто отомстили ему, оставив на поживу демону!

Фабиан не знал, откуда взялась эта мысль. Он и думать забыл о Митре, вернувшем ему способность мыслить, равно как и о всех прежних своих благородных побуждениях. Он вновь думал лишь о себе и том, как бы ему спастись.

Меч! Меч! Тебе нужен меч!

Мысль, пришедшая извне, встряхнула его, заставив лихорадочно заозираться в поисках оружия. Конечно, ему необходим добрый клинок — единственное, с чем он умеет как следует обращаться! Как знать, что ждет его впереди? Быть может, не все потеряно, и он еще спасется! Но для этого он должен быть вооружен!

Тут же явилась еще одна мысль: нет времени бегать по дому в поисках оружия — тварь может появиться в любой момент, и тогда смерть! Взгляд его лихорадочно шарил по стенам вокруг, пока не остановился на затянутом паутиной проеме — вот оно, то, что ему нужно! Торчит прямо из двери!

Фабиан схватился за рукоять и потянул ее на себя, но та не желала поддаваться, словно была воткнута не в деревянную дверь, а в гранитную скалу! Он хотел было бросить это бесполезное занятие и поискать оружие в другом месте, но вновь появившаяся в самый нужный момент мысль придала ему сил — этот дохляк Эмерик сумел воткнуть клинок, так неужели же ты, могучий воин, не сможешь вынуть его! Фабиан закусил губу и удвоил усилия — медленно, словно бы нехотя, меч поддался.

Тело Фабиана ныло от напряжения, мышцы налились усталостью, но он не ослаблял усилия. Вот уже половина лезвия снаружи. Еще немного, еще… Он рванул, не в силах больше ждать, и ему показалось, что остаток клинка вылез сам собой.

Не удержав равновесия, он повалился на пол, тяжело дыша, но довольный сознанием того, что победил, не поддался обычному искушению бросить трудное дело на полпути и заняться чем-то другим.

Он отдыхал и смотрел на дверь, не в силах оторвать взгляда от освобожденного отверстия, из которого потянулась к нему черная струйка дыма. К нему? Почему к нему? Почему не к потолку, как полагается любому порядочному дыму?

Когда черное ледяное щупальце коснулось тела, он вдруг понял все и попытался вскочить на ноги, с единственной мыслью — бежать, бежать как можно скорее! Все равно куда — лишь бы подальше от этого места!

— Вреш-шь, не уйдеш-шь… — леденящий душу могильным холодом голос возник внутри головы, заставив застыть, волосы подняться дыбом, заморозив так и не вырвавшийся из судорожно разверстого рта вопль ужаса. Холод быстро распространялся по телу.