Марина Колесова: В плену королевских пристрастий

Высокомерно кивнув, герцог последовал за ним, отметив про себя, что может, все и не так плохо, раз его ожидает не тюремщик.

Проводив герцога в небольшой, но очень уютный кабинет, слуга с поклоном произнес:

— Ожидайте здесь, Ваша Светлость.

После чего тут же вышел.

После многих лет службы при дворе герцог Алекс Тревор не мог не знать, что королевской аудиенции можно ждать очень долго. Поэтому, не торопясь, опустился в мягкое кресло и приготовился к длительному ожиданию. Однако вскоре дверь распахнулась, и на пороге показался невысокий, но атлетического телосложения и очень приятной наружности светловолосый человек в роскошных парчовых одеждах. Герцог тут же поднялся с кресла и опустился на одно колено, почтительно склонив голову.

— Рад приветствовать Вас, мой государь, — произнес он.

— Да неужели рад, герцог? — король явственно усмехнулся. — Это действительно искреннее приветствие?

— Мой государь, мне никогда не было присуще лицемерие, а сейчас и подавно, — герцог, не вставая с колен, поднял голову и взглянул в глаза своему королю.

— И давно у тебя появились подобные чувства? Хочу сказать тебе, что ты так хорошо скрывал их, что я даже не догадывался о них. А жаль…

— Ваше Величество, — герцог качнул головой, — я никогда и помыслить не смел выступать против Вашей власти, Вы не можете не знать об этом. И лишь Ваши притязания на то, что для меня было свято, на честь моей супруги, вынудили меня без Вашего соизволения увезти ее от двора. Но если бы Вам потребовалась моя жизнь или мое служение, по первому Вашему слову, как сейчас, я бы вернулся.

— Красивые слова, но это лишь слова, герцог… Не знаю, удастся ли тебе на деле доказать мне, что ты готов служить мне и отдать за меня жизнь… Пока ты делал все, чтобы доказать обратное… — король жестом указал в сторону кресел, стоявших друг напротив друга, — можешь сесть, нам предстоит непростой разговор.

— Поверьте, Ваше Величество, любой Ваш приказ, если он не будет касаться чести и достоинства моих дочерей, будет выполнен, — проговорил герцог, поднимаясь с колен и садясь в кресло, указанное королем.

— Я слышал, что при родах твоей третьей дочери Елена умерла… И ты, один воспитываешь дочерей… и как я посмотрю, теперь об их чести печешься, не меньше чем некогда об ее… что ж, похвально… похвально, — с усмешкой произнес король, стоя напротив герцога, уже севшего в кресло. Сам сесть в кресло он не торопился.

— Однако об этом можешь не волноваться, — продолжил он, — я на их честь не посягаю… Пока-то уж точно… да и дальше, если ты согласишься на мое предложение, не посягну… — усмешка на его губах стала совсем мрачной, — Если все сделаешь так, как я желаю, такому покровительству, что будет у них, можно будет лишь позавидовать…

— Я не понимаю, Ваше Величество… Что Вы имеете в виду?

— А пока и не надо понимать… Когда я объясню тебе смысл моего предложения, у тебя будет лишь два пути. Либо полностью принять его, либо закончить жизнь на плахе, в этом случае никаких гарантий относительно своих дочерей ты, конечно, не получишь…

— Это как-то касается моей чести и достоинства?

— Смотря с какой стороны посмотреть, герцог… Внешне это все будет выглядеть достойно, а вот за то, что это будет именно так на самом деле, не поручусь…

— Я могу сейчас, пока, Вы не объяснили смысла предложения отказаться?

— Можешь… я отпущу… — едва заметно кивнул король, — только не забудь, я злопамятен, и то, что я почти не мстил тебе тогда, объясняется лишь одним…

— Я знаю чем, не надо объяснять, — прервал его герцог и после небольшой паузы добавил: — К тому же, как я понял, сейчас речь идет о будущности моих дочерей.

— Да, — глубоко вздохнув, согласно наклонил голову король, — я верну в твои владения все графства, которых лишил тебя, а твоим дочерям то положение в обществе, которого они достойны, и не только это… Ты будешь приближен ко двору, у тебя будет все… все, о чем только можно мечтать… Кроме одного: свободы действий. Но ее, как ты должен понимать, нет ни у кого, даже у меня…

— Я должен стать супругом Вашей фаворитки? — глядя в глаза королю, напрямую спросил герцог.

Король не отвел глаз.

— Я бы очень хотел сказать тебе «да» уже сейчас, — тихо проговорил он. — Однако отвечу честно: пока она не моя. Но я буду добиваться ее, и ты поклянешься, что не только не будешь мне мешать в этом, но и поможешь… Иначе… иначе… я найду способ отомстить, в первую очередь твоим дочерям, — в его глазах мелькнуло жесткое, тяжелое выражение.