Мария Поль - Стремящаяся Ввысь

— Доктор Трифон? — Но на этот раз меня, видимо, все-таки задело. Я не ожидала, что у меня окажется такой писклявый голос. Надо мной навис грифон. Точнее его клюв и мудрые глаза.

— Наконец-то! Как ты себя чувствуешь?

— Как самоубийца после неудачной попытки утонуть. Умереть не умерла, а воды наглоталась основательно. Все болит и жжет. И прошу вас, расскажите мне все по порядку. Что случилось?

Я с оханьем села в постели и выжидательно уставилась на грифона.

— Своего не упустишь. Лана, ты можешь идти. — Грифон кивнул какой-то женщине (видно сиделке), подошел к столику рядом с кроватью, не спеша намочил тряпочку в какой-то розоватой жидкости, и, попросив меня встать, растирать меня этой тряпочкой. Кожа у меня была красная, обожженная, но после того, как меня протерли, переставала болеть.

— Я думаю, что тебя интересует, что произошло с того момента, как ты погрузилась в озеро. — Грифон не спрашивал, он утверждал, но я все равно на всякий случай кивнула. — Как ты помнишь, ничего не происходило. Абсолютно ничего, как у обычного человека. Однако, увидев мое разочарование, ты это поняла и заплакала. Я никогда не думал, что у людей бывают такие глубокие чувства. Они были настолько сильны, что вода в озере среагировала, вызвав из глубин твоей сущности то, что ты запрятала очень глубоко, так глубоко, что даже Дева озера не нашла этого. На самом деле это очень любопытно… Я думаю именно из-за того, что погружение было не совсем обычное, твой организм вызвал волну огня. Ты спалила ремни у себя на руках, высушила до дна бассейн, от перепада температур взорвалось стекло и я, каюсь, убежал. Вернувшись через какое-то время, я увидел такую картину: по помещению ползут клубы пара, оплавленное железо капает на пол, все дымится, разбитые и оплавленные стекла… А в озере, в непонятно какими судьбами уцелевшем кресле полулежишь ты, с сильнейшими ожогами на всем теле. Никогда за всю мою практику, а она была очень долгой, поверь мне, такого не случалось. Я боялся за тебя, Айри, милая, боялся, что огонь внутри тебя сжег твою душу, но ты очень сильная.

— Как вы меня назвали? — я удивленно взглянула на доктора перед тем как снова улечься на подушки.

— Айри. — ласково улыбнулся грифон — Это сокращение от Айрон, Стремящаяся Ввысь. Твоего нового имени.

— Какое красивое, — мечтательно вздохнула я. — Оно совсем мне не подходит… Такое имя должно принадлежать воительнице, уверенной в своих силах, сильной и смелой, а не толстухой, вроде меня.

— Ничего, мы сделаем из тебя воительницу, со всеми вытекающими из этого последствиями. А теперь, — сказал он не терпящим возражений тоном и поставил на кровать поднос с чашкой горячего мясного бульона и свежим хлебом. — Ты должна набраться сил.

Слишком счастливая, чтобы пререкаться, я съела все, что дали.

— Ну, вот и молодец. Теперь я уверен, что ты обязательно выздоровеешь. Теперь я должен идти, но, чтобы ты не скучала, я принес тебе кое-что почитать. Я зайду вечером. — С этими словами грифон выложил на постель несколько книг, ласково дотронулся до моей макушки крылом и вышел.

Я посмотрела названия книг: "Огонь — свет или тьма?", "История Пути", "Магические силы", "Рыцари Эд'хе", "Волшебство — что это?", "Сборник заклинаний и техника их отработки". Да, это будет поинтереснее чем "старейшины деревни «Драконья» и их деяния". С жадностью путника, бредущего по пустыне и нашедшего оазис в день, когда закончилась вода, я схватила первую попавшеюся под руку книгу, (это оказались "Рыцари Эд'хе") я погрузилась в неизведанный мир.

Однако скоро меня прервали. Но моему посетителю я была рада. Пламенеющий Уголь, справившись о моем здоровье, довольно заявил, что сразу разглядел во мне особенную. Он приятный. Мудрый, но в душе еще совсем мальчишка, то есть драконенок. Мы с ним сдружились за прошедший месяц. Он часто появлялся в Исследовательском центре и каждый раз наведывался ко мне. Сначала, помню, все извинялся за неподобающее поведение. Видно доктор ему сильно врезал. А один раз он даже предложил мне на нем покататься. Так здорово! Поговорив со мной немного, он пожелал мне скорейшего выздоровления и ушел, заметив, что ему надо лететь. Я без тени сожаления снова взялась за книги.

Вечером зашел доктор. Он принес мне ужин и лекарства. Так как от природы он должен был пользоваться при ходьбе четырьмя конечностями, поднос он держал на голове. Снова протер меня розоватым раствором.

Я провела в постели еще несколько дней, за которые я прочитала все книги, предоставленные грифоном и еще несколько дополнительных. Мне сшили несколько костюмов: Все те же кафтаны до середины бедра, не стесняющие движений, и штаны на бедрах.