Юрий Хвалев - Пробежка ввысь

В комнате теней давным-давно заблудилась ночь. Темнота проникала во всё, даже в воздух, делая его тяжёлым и несвежим. Штрихи чёрных, неживых силуэтов нависали над чем-то: ещё живым, тёплым и сопящим в две дырочки. Обычно, чтобы привыкнуть к темноте, нужно закрыть глаза и немного подождать. Или сосчитать до двадцати. 1,2 … 19, 20. Вот она видимая темнота. Теперь можно не торопясь описать чёрный хлам этой комнаты. В углу телеящик без киноскопа, в центре стол на трех ногах (одна хромая), у стены гардероб с выходной одеждой, рядом книжный шкаф с ушедшими классиками, на стене циферблат с отлетевшими стрелками. Много разных, грязных мелочей, которые опустим, главное: в комнате продолжает спать человек.

Часы в уме просчитали прошедшее время и произвели бой: бом, бом, бом…

В комнате послышался шорох; по одеялу пробежала волна, ещё одна — последняя ударилась о стену, и словно с того света в темноту комнаты вынырнули две костлявые руки.

— Пора вставать, — прозвучало вперемешку с зевотой. — Пора…

Телодвижения были медленными и осторожными. Кости, сухожилия, мозг, кровеносное давление получали нагрузку постепенно, небольшими порциями движения. Похлопав себя по щекам, словно отгоняя старость, тело оделось в выходное пальто и вышло на улицу. В теле по-прежнему проживала старушка — Н.В.З. (Ф.И.О.), далее НВЗ.

Для неё дневная жизнь была обычным сном, во время которого она копила силы, чтобы ночью выйти на работу. На предприятии по пошиву флагов в ночную смену работали в основном старушки. Заказов поступало немерено, только денег платили мало, едва сведёшь концу с концами. От такой скудности сама отдашь концы. Но она не отдавала. Жила. Чего-то ждала.

Многоточие тусклых фонарей невзрачно освещали дорогу. Перед работой неплохо бы перекусить и НВЗ свернула влево. До контейнера, куда бросали вкусные объедки, добралась без приключений. Сытое крысиное семейство в количестве десяти штук, развалилось пузишками вверх, нисколько не страшась знакомой старушки.

— Ну, вы, хвостатые, — ласково сказала НВЗ, — Дайте-ка я…

Словно рыбак, знающий, где клюёт рыба, она запустила руку в контейнер и сразу выловила бутерброд с колбасой. Вторая попытка тоже оказалась удачной — бутылочка со сладкой газировкой.

— Ну, вот… — сказала она, — сытая и почти счастливая могу работать.

Ласково дёрнув маленького крысёнка за хвост, НВЗ побрела дальше.

Попутный ветер дул её в спину. Ветер любил эту одинокую, безобидную старушку, опекал, подкармливал свежим воздухом. И она отвечала ему взаимностью, иногда журила за то, что он безжалостно рвёт её работу — флаги. Надо сказать, что ветер почему-то ненавидел флаги.

Пройдя охранника, НВЗ пошла в цех, в котором, выполняя очередной срочный заказ, бесперебойно стрекотали ткацкие станки. Звонко прыснул короткий гудок, сигнализируя всем о начале третьей смены. Отвесив кроткое рукопожатие сменяемой старушки, НВЗ почувствовала какую-то обнадёживающую теплоту её руки, при чём глаза вообще ничего не выражали. Провожая её недоумённым взглядом, НВЗ заметила вдалеке мастера, который маховыми движениями руки звал НВЗ подойти. Она указала ему на станок. Его кисть, порхающая лёгким листком, вдруг сжалась в каменный кулак. НВЗ подошла к мастеру.

— Зайди, — сухо сказал он.

НВЗ прошла в кабинет с обычной обстановкой. Стол с зелёным сукном, старомодный телефон, графин на столе, в углу переходящее знамя того времени. Всё как обычно, только в виде исключения, возможно, неосторожно жужжали назойливые мухи.

Мастер плюхнулся на стул, случайно потревожив содержимое стола стеклянным перезвоном, при этом графин даже не качнулся.

— Ты, почему не подходишь к телефону? — спросил мастер.

— Я вчера подходила, брала трубку — только гудки куда-то исчезли.

— У меня есть телефон с гудками. Потом, дам… А теперь о главном…

Переходя на шёпот, мастер поманил её пальцем и открыл рот для дальнейшей говорильни. НВЗ почувствовала неприятный запах мух, прислушалась, точно: «уже под мухой, — подумала она, — и жужжит это у него, где-то в глубине живота».

— Наш хозяин, Рауль, м-м-м… — Недовольно промычал мастер, потому что никак не мог выучить отчество хозяина. — Под следствием… За не уплату налогов в особо крупных размеров. Во как!

— Ой, ой, ой, — выкрикнула НВЗ и схватилась за сердце.

— Тихо, ты… — Мастер пригрозил её восклицательным пальцем. — Там такое. Полнейшая конфискация, всего. А у него такие бабки…