Мария Поль - Стремящаяся Ввысь

— Пещеры могут чувствовать? — Ирбис. Глаза блестят и широко распахнуты.

— Предположительно да. Неизвестно ни одного туннеля или каскада пещер, который ведет в тупик.

Я замолчала ненадолго, а потом решительно развеяла иллюзию. Мои спутники удивленно заморгали и требовательно посмотрели на меня.

— Все. — Я развела руками. — Лекция закончена.

— Ну! Айри, расскажи еще что-нибудь!

— Ребят, даже если б хотела, не могу. Сил нет.

Все моментально потупились и спешно завели новый разговор. На совершенно глупую тему. Постепенно, правда, он перетек в нормальное русло.

Знаете, вести долгий неспешный разговор, под аккомпанемент гулкого ветра и треска углей, глядя на рождающиеся и помирающие языки пламени потрясающе. Не остается ничего лишнего, с людей слезает вся шелуха, очищать которую можно годами. Именно в таких разговорах узнаешь людей.

Мы разговаривали обо всем и ни о чем: о легендах разных народов, о снах, о дружбе, о том как надо пить, что бы не пьянеть. Кстати о пьянке: У шакала нашлась фляжка какой-то ядренейшей настойки и мы по очереди приложились к ней исключительно в исследовательских целях. После этого разговор пошел еще оживленней. Стены пещерки тряслись от хохота и шальных шуток.

Когда фляга опустела, я, непривычная к алкоголю отключилась. Отдельные фрагменты еще всплывали в памяти, но потом растворились и они.

Девушка сонно пошевелилась на плече у Ворона и нежно его обняла. Сам Ворон сидел с видом кота, наевшегося сливок, и улыбался.

— Брат я бы тебе посоветовала…

— Ой, да ладно тебе, — перебил золотокожий сестру. — Не будь ханжой. Я ничего не делаю.

— Угу, ты только лапаешь. — Пробурчала девушка.

— Было бы что. — Ухмыльнулся наемник.

— Очень даже есть. — Ворон демонстративно провел руками по телу спящей. — И то что есть, совсем не плохо.

— И тебе не стыдно…

— Совсем не стыдно. — Золотокожий ухмыльнулся и взглянул на сестру. — Я между прочим Айри комплимент делаю. И вообще у меня воздержание уже несколько месяцев!

— Ну да, для тебя это несвойственно — Фыркнула оборотень.

— Ирбис, не мелочись. Я себя держу в руках и ничего себе не позволю.

— Только пощупать. Совсем чуть-чуть! — Заржал Шакал и к нему присоединился Ворон.

Ирбис хмуро перевела взгляд на хохочущих парней и буркнула:

— А я все Айри расскажу!

— Что она, пьяная в стельку, полезла к Ворону целоваться, а тот, не дурак, воспользовался? — Расхохотался еще сильней Шакал. — Знаешь, что она ответит на то, что потом заснула?

— Что такой шанс потеряла! — ответил, перебарывая смех Ворон.

— Все я спать! — Ирбис сердито схватила одеяло и завернулась в него и легла носом к стенке.

— Я пожалуй тоже. — Зевнул Шакал. — Ты тут смотри, не шали. — Фыркнул он напоследок.

— Да было бы с кем! Не с этим же пьяным чудом!

— Тебя что-то не устраивает?

— Только то, что ее даже не добудишься!

Я проснулась от боли. Действие мази прекратилось и ноги снова начало ломить. Да и недолго оставалось мне мазаться — травы быстро заканчивались.

Боль после благословенных часов передышки казалось еще более жестокой.

Я невольно застонала и бессильно долбанулась затылком. Терпеть боль до рассвета представлялось жестокой пыткой. Неожиданно рядом кто-то шевельнулся и надо мной оказалась заспанная голова Ворона.

— Болит? — Тихо и сочувственно шепнул он.

Я молча кивнула сжав зубы. Даже разговаривать не хотелось.

Работодатель тяжело вздохнул. Через какое-то время он неуверенно прошептал:

— Айри, я могу помочь.

Я презрительно фыркнула.

— Нет, правда. Только при одном условии: ты закроешь глаза и не станешь открывать без до моего приказа.

Я подозрительно покосилась на работодателя. Нет, Ворон был серьезен, как зомби. Они, как известно, чувства юмора не имеют. Однако скептицизм смыло очередной волной милых ощущений. Я послушно закрыла глаза.

— Умничка, хорошая девочка. — Фыркнул Ворон и предусмотрительно накрыл мое лицо ладонью. — Получи конфетку.

Наступила тишина. Ладонь Ворона так и лежала на глазах, изменений не следовало. Неожиданно, или, скорее, долгожданно, рука работодателя дернулась и он поспешно ее переложил на грудь. Вторая рука находилась в нескольких сантиметрах от ног.

Я не выдержала и приоткрыла веки. Глаза моего работодателя потусторонне светились золотом, пренебрегая такими мелочами, как белки и зрачки. Просто два кусочка расплавленного золота. Н-да, зеркало души. Кожа его, кстати, тоже мерцала золотыми искрами, которые собирались в руках. Черты лица обострились, натянулась кожа на скулах, заострился нос. Брови тянулись двумя рисованными черной эмалью линиями.