Мария Поль - Стремящаяся Ввысь

— Хм.

— А Айри так точно теплее будет. Это я ей обеспечу. — Проигнорировал золотокожий. — Поехали, нам еще надо до Шакала доехать.

Ирбис быстро раскидала вещи по перекидным сумкам и вспрыгнула на Снежинку. Девушка поехала первой, и Ветер послушно поплелся вслед за белым хвостом.

Ворон обнял Айри, что б не упала и закрыл глаза.

Кожа тут же вспыхнула золотом.

Сердце… слишком медленно. Быстрее. Вот так. Тепло… больше, еще больше. Кровь побежала быстрее… еще быстрее. Немного подправить работу желудка, пробежаться по мышцам. Так лучше.

Золото потухло. Ворон открыл глаза.

Айри, по сравнению с ним была совсем холодной. Щеки ярко белели на фоне рыжих волос.

— Совсем белые… потерпи немного, скоро в пещеру приедем, тебя согреем. И разотрем все, и укутаем, согреешься. Будем стоять, пока не поправишься, и пусть трижды у меня время выйдет, плевать! Я не хороший, не думай, я плохой. Но будь я крылья сломаю, если этот непонятный артефакт стоит того, что мы ради него сделали! И о чем я думал… Хотя нет, о чем я думал, я помню. Проблема только в том, что я так уже е думаю…

— Что ты там бормочешь? — Оглянулась Ирбис и глубокомысленно хмыкнула. — А, ну бормочи, — захихикала она.

— А сестренка все подмечает. Довольна, засранка. Впрочем, ты тоже много что замечаешь. А ты и что Ирбис — оборотень раскусила, и что я не человек. — Ворон помолчал немного, а потом добавил:

— Глупая ты все-таки. Уже много раз спасаешь мою неблагодарную задницу, не думая о себе. А зря. Нельзя быть такой самоотверженной. Ведь кто-нибудь за тобой может не вернуться. И зачем тебе это надо? Говоришь, что жила с драконами. А вроде на первый взгляд смешная девчонка, увешанная железяками. А потом вспоминается та резня около портала в Океании, или гнездо нежити. У тебя же и шанса не было, однако жива.

Ворон замолчал, погрузившись в свои мысли. И видимо невеселые это были мысли, судя по тому, как выступили скулы на щеках. Он только подъезжали к месту, где Ворон повернул обратно.

Неожиданно девушка застонала и начала неразборчиво бормотать:

— Сволочи! По одному подходите! Всех порежу, убью всех! Нежить!..

— Айри! Тихо-тихо! Все хорошо, ты всех уже убила.

Девушка, не приходя в сознание продолжала нести несвязный бред, потом застонала:

— Холодно…

— Сейчас теплее будет, подожди немного. Сейчас.

— Твари… Нежить… Не боюсь! Убью!

— Что она? — озабоченно оглянулась Ирбис.

— Бредит, с нежитью сражается. — ответил Ворон. — Айри, успокойся, спи.

Девушка попыталась поднять руку с предполагаемым мечом, но золотокожий сердито-испуганно стиснул ее, что бы не упала.

— Тише, успокойся!

Девушка замерла, а потом запрокинула голову и посмотрела на золотокожего:

— Нежить? — еле слышно спросила она.

— Нет больше нежити, ты всех убила. Как ты себя чувствуешь?

— Холодно…

— Подожди еще немного, сейчас станет теплее. Все будет хорошо.

Девушка еле заметно напряглась, и снова потеряла сознание. Золотокожему снова пришлось с замиранием сердца щупать ей пульс. Он был. Нет, произошло что-то худшее, чем просто обвал. От обморожения сознания не теряют.

Ворон стал чернее тучи.

До небольшой пещерки с гостеприимно горевшим у входа костерком дакеты добрались далеко за полночь. Шакал спал, прислонившись к стене. Услышав их, он поднялся их поприветствовать и замолк на полуслове, увидев мрачного Ворона и полумертвую Айри.

— Так, все самое теплое давайте. Ирбис оборачивайся, надо согреть Айри.

Ворон бережно уложил девушку на расстеленное одеяло, переодел ее в сухие вещи и укутал в одеяла и плащ. И подсадил получившийся кокон поближе к костру. Больше всего у нее пострадали ноги и лицо. И хотя девушка должна была уже начать согреваться, она все равно оставалась белой, как мел и холодной. Дышала очень медленно, как будто через раз и не приходила в сознание.

Главное, что осталась жива, хотя Ворон до сих пор не мог понять как. Однако в тот момент это было не главное.

Ворон держал меня за руку. Глаза его светились желтым светом, кожа обтягивала изменившийся череп, а руки украшали десять орудий убийств.

— М-мож-жешь не ст-тараться. — Сказала я и удивилась своему заиканию

Свечение сразу прекратилось, мой работодатель снова стал человеком.

— Как ты себя чувствуешь?

Я подумала немного и ответила:

— Рук-ки болят, лицо бол-лит, ног-ги т-тоже болят. И х-холодно. Д-да чт-то ж т-такое?!

— Это хорошо, — улыбнулся работодатель, проигнорировав мою последнюю фразу, — значит будешь жить, великая самоубийца.