Брэнт Йенсен: Вендия 1. Город у священной реки

Вдоль трех стен стояли шкафы с глиняными сосудами. Часть из них была запечатана. Видимо, там находились готовые снадобья. Единственным предметом, не имеющим отношения к выделке алхимических эликсиров, была широкая низкая кровать, стоявшая у дальней стены.

Стоило Конану оказаться внутри лавки, как он тут же ощутил, что ему чего-то не хватает. Лишь спустя несколько мгновений он осознал, что тень не последовала за ним. Это вселяло определенные надежды. Неприятен был этой твари аромат алхимических варений.

— Какое снадобье ему нужно? — спросил Аямал. — И сколько?

— Нужно не ему, а мне, — пояснил Конан. — Но это пойдет в счет уплаты долга.

— Как мне узнать, что ты не врешь? — поинтересовался алхимик. — Что ты действительно друг Сатти, хотя я сомневаюсь, что у него вообще есть друзья.

— Не знаю, — пожал плечами киммериец. — Мог посторонний человек знать о твоем долге?

— Ладно, я тебе верю, — сказал Аямал. — Ты не похож на прохиндея. Говори, что именно тебе нужно.

— Репилент, — ответил Конан. — За мною следует существо, рожденное не в Хайбории. Оно уже пыталось убить меня и наверняка не оставило своего намерения. Мне нужно то, что поможет отогнать эту тварь.

— Хорошенькое описание, — хмыкнул алхимик. При этом все лицо его отвратительно содрогнулось. — Даже не ясно, демон это или дух. Придется расставаться с драгоценными запасами. Сатти знал, куда тебя посылать. После глотка того снадобья, что я тебе дам, ни один выходец из другого измерения к тебе не приблизится. Сильный репилент.

Аямал подошел к одной из полок, снял с нее два сосуда и отдал их Конану.

— Вот, все что есть, — сказал толстяк. — Пить будешь по глотку, один раз в день. Больше — опасно для жизни и совершенно бессмысленно. В каждом сосуде по шесть порций. Как первый закончится, придешь ко мне. Я сделаю еще. Если с тварью со своей разберешься, тоже дай знать, чтобы я зря ингредиенты не переводил.

Киммериец откупорил одну из бутылочек и протянул ее Аямалу.

— Отпей, — попросил Конан.

Алхимик сделал глоток.

— Одной порцией меньше, — прокомментировал он.

Конан принял сосуд назад и тоже приложился к горлышку.

Репилент оказался горьким.

Уже третий день подряд отряд двигался на пределе.

Конан желал как можно скорее миновать опасный участок пути. До ближайшего городка на вендийской границы под названием Бхатинда было еще около полутора суток скачки. Там можно будет и отдохнуть, а до тех пор – сжать волю в кулак и терпеть. Того же киммериец требовал и от солдат.

Им приходилось нелегко. Ночью отряд останавливался всего на три колокола, за которые надо было успеть поесть и выспаться, а кому-то еще и выпадало дежурить.

Еще в Аграпуре, сидя над картами и отчетами путешественников, киммериец выделил те места, где ему представлялось наиболее вероятным нападение на отряд. Два из трех неблагополучных участков сотня уже миновала. На первом никаких осложнений не возникло, а вот на втором завязалась нешуточная схватка с бандитами, в результате которой одиннадцать солдат отправились на Серые Равнины.

Третий, самый неприятный, участок приходился на ничейные земли вблизи закатной границы Вендии.

Издавна на эту территорию претендовали Туран и Кусала. Споры дипломаты вели самые ожесточенные, а вот осваивать земли ни один из правителей так и не начал. Что вполне объяснимо: полей, где можно было бы выращивать злаки, здесь не было, руды также не имелось, одни лишь бескрайние джунгли.

Бескрайние и бесполезные, – деревьев ценных пород на этих землях также не росло.

Зато сквозь эти самые джунгли проходила дорога, ведущая из Вендии в полуденные части Турана. Если верить рассказам путешественников, то в ее окрестностях лет тридцать тому назад обосновались разбойники и уходить никуда не собирались. Жили они в основном не грабежами, а тем, что собирали дань с проезжающих караванов. Одиноких путников либо пропускали, либо, что чаще, убивали.

В любой другой ситуации Конан предпочел бы вступить в переговоры с разбойниками, но командир сотни, сопровождающей посла Турана, должен был блюсти свою честь и честь страны и не увиливать от схватки. Киммерийца такая перспектива не впечатляла. В первые же мгновенья боя добрую треть солдат из луков положат. Это не честь, а самоубийство.

Так и созрело решение проскочить. Если двигаться достаточно быстро, то разбойники просто не успеют устроить засаду, а ночного нападения Конан не очень-то и боялся. Бандиты потеряли бы свое главное преимущество: возможность вести прицельную стрельбу из луков.