Алексей Переяславцев: Длинные руки нейтралитета

Покупатель был известен приказчику: мичман Шёберг регулярно покупал газеты. Но на этот раз речь шла скорее о закупке, чем о покупке. Размер сделки, к вящей радости владельца лавки, впору было измерять в пудах, а не рублях. Если быть точным, то флотский ухитрился набрать книг на два с половиной пуда. Отобранными оказались все названия изящной литературы, какие только нашлись. Мичман также выгреб все гимназические учебники. Сомнение у него вызвал лишь толстенный и тяжеленный, бог весть как затесавшийся на полку «Handbuch des Maschinenbaus» [1] Справочник по инженерному делу (нем.) , да и то по причине языка оригинала. Книга выглядела немалой даже в могучих руках Шёберга. Он ее повертел, глянул на год выпуска – совсем свежий справочник, пятнадцати лет ему не было. Видимо, на выбор появлияла также истинно немецкая дотошность издания, иллюстрации тоже был хороши. Короче, Шёберг решился прихватить и этот том, хотя цена его была немалой даже по меркам Санкт-Петербурга, не говоря уж о Севастополе.

Правда, осторожный моряк сделал оговорку: дескать, если книга не подойдет, то он ее вернет в течение трех дней. Но купец пребывал в такой эйфории от продажи, что легко согласился на это условие.

Шёберг угадал. Тифор Ахмедович, принимавший товар (предполагалась пересылка его на Маэру), сначала не был настроен на покупку немецкой книги. Потом, узнав, что носителя такого языка найти нетрудно, заказчик задумался. Видимо, ему в голову пришла некая позитивная мысль, потому что рыжий магистр спросил:

– Иван Андреевич, как вы полагаете: Владимир Николаевич владеет этим языком?

– Ну, конечно.

– А Михаил Григорьевич?

– Само собой разумеется.

– А вы сами?

– И я тоже.

– Понятно, благодарю вас.

Тифор не сомневался, что один из офицеров согласится обучить маэрцев немецкому языку – с помощью магических методов, понятно – включая сюда умение говорить, читать и писать, хотя и медленно. Мариэла вполне могла справиться с такой задачей. На безупречное произношение магистр не закладывался: подобная работа была бы на уровне не магистра, а доктора магии разума. Мичман не имел понятия о таком подходе к изучению иностранных языков, и, по мнению весьма почтенного, разрешение на просвещение в этом вопросе мог дать лишь Семаков.

К началу сражения при реке Альме российский флот располагал фактором, который пока что не учитывался в тактических замыслах союзников. Этот фактор звался «Морской дракон», и он вышел в боевой поход.

Накануне два гранатомета были полностью пристреляны с использованием учебных щитов. К счастью ветер, хотя и уменьшился, но не до штиля, и потому сигнал от волн имел достаточную интенсивность для отладки самоприцела.

Само собой разумеется, разведкой лейтенант Семаков не пренебрег. Дракон отметил передвижение флота в восточном направлении, то есть к Севастополю. Информация о положении дел на суше была менее подробной, но ее предоставили другие источники. По всему выходило, что эскадра союзников собирается поддержать из орудий правый фланг экспедиционного корпуса.

Не нужно было быть великим стратегом и знатоком тактики, чтобы понять, где именно может состояться бой. Река Альма объективно являлась для русской армии наивыгоднейшим местом для этого.

Глубокой ночью «Морской дракон» малым ходом – никто не должен был не только увидеть, но и заслышать – вытянулся из безымянного грота у мыса Херсонес. Семаков нарочно пошел в открытое море курсом зюйд-вест: там почти наверняка отсутствовали недружественные глаза. Желая поберечь ресурс движков, командир приказал вплоть до особого распоряжения держать десять узлов по лагу.

Рулевой Шальнов несколько напряженно держался за рукоятки штурвала. Дело было для него не вполне знакомым. Правда, имелся некоторый опыт рулевого на пароходофрегате «Одесса», но тут ощущение в руках было совершенно иным. Впрочем, при выборе кандидата на должность рулевого не в последнюю очередь приняли во внимание небольшой рост и худощавость Шальнова. При подаче тяжелых гранат толку от этого коротыша было куда меньше, чем от его здоровенных товарищей.

Вторым в рубке был мичман Шёберг.

– Ваше благородие, вроде как туман собрался густеть, – осторожно заметил рулевой. – Не выскочить нам бы…

– Не выскочим, до берега далеко и вокруг никого, – проворчал вахтенный офицер. Почему-то он глянул себе на ладонь.

Прошло еще полчаса. «Морской дракон» шел все с той же скоростью десять узлов.