Олег Авраменко - Собирающая Стихии

Я грустно усмехнулась:

– Спасибо, Джули, ты хорошая подруга. Но ты наивная оптимистка. Во-первых, я не умею водить корабли – но даже не это главное. Нам не удалось бы скрыться от Александра, он мигом нашёл бы нас. – Я сделала паузу, затем добавила: – И, пожалуйста, больше не называй Александра моим отцом. У меня нет отца. У меня есть Кевин – он мне и за отца, и за брата, и за мужа.

Я родила Кевина-младшего точно в срок. Роды прошли легко, без осложнений. Джулия была права, когда говорила, что, несмотря на некоторую хрупкость моей фигуры, я просто создана для материнства. Мне даже было не очень больно... Настоящая боль пришла чуть позже, когда у меня отняли сына.

Александр взял спеленатого младенца из рук Джулии и сказал мне:

– Ты плохая дочь, Дженнифер, и будешь плохой матерью. Я сам воспитаю мальчика. Он станет настоящим мужчиной.

И унёс моего малыша. Больше я его не видела.

А у меня началась истерика. Я плакала, умоляла, угрожала, проклинала Александра на чём свет стоит. Тогда Джулия вколола мне какой-то транквилизатор, и я забылась в тревожном сне...

Когда я проснулась, заботливая Джулия сидела на стуле возле моей постели. Увидев, что я раскрыла глаза, она тут же трижды нажала кнопку звонка у изголовья кровати – условный знак экономке принести завтрак в комнату.

Я собиралась сказать, что не хочу есть, но не сказала. Мне было безразлично.

– Где мой сын? – вместо этого спросила я.

– Александр забрал его и улетел, – виновато ответила Джулия. – Прости, но я ничего не могла поделать. Он сказал, что вернётся не скоро.

Почему-то я не смогла даже заплакать. Внутри меня как будто образовалась пустота, которая поглощала всё моё горе, всю скорбь, всё отчаяние, всю безысходность. Жизнь казалась мне бесцельной и бессмысленной, но я была далека от мыслей о самоубийстве. Этот выход был не для меня.

– Я дала тебе антидепрессантов, – сказала Джулия, поняв, чт осо мной происходит. – И буду давать дальше, чтобы ты не натворила глупостей. Сейчас ты не в себе от пережитого и способна на необдуманные поступки. Но ты должна понять, что тебе есть для чего жить. У тебя есть сын, которого отняли, и теперь у тебя есть цель – вернуть его обратно.

– Но как? Как я верну Кевина?

– Пока не знаю, но обязательно придумаю. Мы вместе придумаем... – Джулия покачала головой. – Ах, Дженни, Дженни! Почему ты раньше не рассказала? Я с самого начала видела, что у тебя с Александром натянутые отношения. Но разве могла я подумать, что это так серьёзно!..

Я не спеша шёл по длинному светлому коридору недавно построенного главного лабораторного корпуса Института пространства и времени Фонда Макартура. Немногочисленные встречные вежливо здоровались со мной, поглядывая на меня с вполне понятным любопытством. Лет шесть назад Кевин, чтобы хоть как-то объяснить происхождение своего немалого капитала, инспирировал утечку информации из «достоверных источников», будто бы он – сын ушедшего на покой космического пирата. А я, стало быть, и есть тот самый ушедший на покой космический пират.

Ай да Кевин! Ай да шутник!..

Шёл четвёртый день моего легального пребывания на Терре-де-Астурии. Это была единственная возможность познакомиться с родными и близкими моей невестки, поскольку они даже не подозревали о наших действительных способностях – Кевин с Анхелой не видели смысла посвящать их в эту тайну. Тут я был полностью согласен с ними.

Во избежание недоумения и всяческих кривотолков, мне пришлось принять облик моложавого шестидесятилетнего мужчины. Не скажу, что я был в восторге от этого. Хотя мой столетний юбилей был уже не за горами, я ещё не чувствовал себя достаточно старым для такого почтенного облика. Мне было несколько неуютно.

Кроме Анхелы и, возможно, её брата Рика, больше никто на Астурии не знал, что я король, однако принимали меня почти что с королевскими почестями и называли не иначе, как «дон Артуро», причём в устах многих телекомментаторов приставка «дон» звучала весьма многозначительно. Я не обижался на журналистов, что они вот так с ходу причислили меня к «донам» преступного мира. Это была не их вина, это Кевин постарался.

Семья невестки мне в целом понравилась. Правда, поначалу меня беспокоило, что бывший муж Анхелы, её кузен и отставной монарх, полный кретин и, к тому же, сумасшедший. Затем я успокоился, когда узнал, что умственная неполноценность была унаследована им по линии его матери, с которой у Анхелы нет кровного родства. Так что за плохую наследственность переживать не приходилось.