Олег Авраменко - Сын Сумерек и Света

– Одно другому не мешает, – заметил я. – Весьма вероятно, что он имел это в виду. И, похоже, неплохо преуспел.

– Твой отец тоже так думал. Он настаивал на возобновлении Рагнарёка, считая, что этим Враг нарушил Договор, однако главы большинства Домов не согласились с его доводами.

– А кстати, – спросил я с напускным спокойствием, – где сейчас отец?

Юнона вздохнула:

– Он умер, Артур. Одиннадцать лет назад.

Несколько секунд я потратил на то, чтобы представить мир без моего отца. Короля Утера называли последним истинным рыцарем Порядка, он был самым ярым и последовательным противником Хаоса во всём Экваторе; его уважали, им восхищались, ему поклонялись и в то же время побаивались его. Мыслями он постоянно витал в заоблачных высях и был не от мира сего, больше похожий на символ, на знамя, чем на живого человека. Я относился к отцу с неизменным почтением, но для меня он был слишком идеален, слишком совершенен, чтобы я мог испытывать к нему сыновнюю любовь. Я всегда гордился тем, что он мой отец, но вспоминал о нём в основном лишь тогда, когда мне нужно было назвать своё полное имя...

И вдруг мне стало больно. Но не из-за отца – известие о его смерти лишь навеяло мне печаль. А боль была вызвана другим. Внезапно я понял, что мама сказала не всё, что худшее ещё впереди...

– Диана... – простонал я, оцепенев от страшной догадки.

– Да, сынок, – промолвила Юнона, глядя на меня с сочувствием. – Диана пошла за тобой. И тоже исчезла...

В следующее мгновение я прервал связь и наглухо заблокировался от любых попыток контакта со мной. Это было крайне невежливо и даже бессердечно по отношению к маме, которая двадцать семь лет ожидала моего возвращения. Но я не мог поступить иначе. Я не знал, кто был в комнате вместе с Юноной, да и знать не хотел. В любом случае это был посторонний – а я не собирался в его присутствии предаваться горю...

Я встал со стула, отошёл от зеркала и бухнулся ничком на постель. Меня душили слёзы, но внезапно я обнаружил, что не могу плакать. Боль, пронзившая меня, оказалась такой острой и жгучей, что высушила мои глаза. Я лежал на своей кровати в полном оцепенении, и пытался представить мир без Дианы. Это было тяжело. Это было невозможно. Если без отца мир просто обеднел, то без Дианы он стал тоскливым и безрадостным. В этом мире я не видел места для себя... Моя скорбь была так велика, что я даже забыл про Дейдру.

Прошло много времени, прежде чем я смог заплакать. Слёзы принесли мне облегчение. Наконец я вспомнил о Дейдре и понял, что мир ещё не совсем потерян. А потом ко мне пришёл спасительный сон. Мучения мои кончились, и я погрузился в блаженное забытье.

В седьмом часу утра меня разбудил Колин. Вообще было странно, что он потратил на мои поиски так много времени. Мог бы и раньше догадаться, что я прячусь в своём лохланнском замке Каэр-Сейлгене.

Когда я раскрыл глаза, Колин стоял возле моей кровати, заткнув большие пальцы рук за кожаный пояс, и смотрел на меня сверху вниз. Взгляд его серых со стальным оттенком глаз излучал гнев и досаду. И некоторую растерянность.

– Я мог бы убить тебя во сне, – заявил он, увидев, что я проснулся.

Разбитый и опустошённый, я добрые полминуты лихорадочно соображал, чт оон имеет в виду. Затем поднялся, сел в постели и ответил:

– Жаль, что ты не сделал этого.

– Ты поступил подло! – сказал Колин. – Коварно, вероломно! Ты использовал нашу дружбу, втёрся ко мне в доверие и обманул меня.

– Ты тоже хорош, – вяло отозвался я, протирая глаза. – Зачем посвятил меня во все таинства ритуала?

– Я доверял тебе! – негодующе произнёс Колин. – Как брату доверял, а ты... ты обокрал меня! Взял то, что не принадлежит тебе по праву. Это моя Сила, я получил её в наследство!

Я встал с кровати, потянулся и покачал головой:

– Ошибаешься, Колин. Ты слишком много возомнил о себе. Источник не принадлежит тебе, он не принадлежит даже всему этому миру. Он является достоянием всей необъятной Вселенной; он – один из трёх китов, на которых держится мироздание.

– Это неважно. Ты прошёл через мои Врата, при помощи моей ... – Тут он запнулся и покраснел.

Ага, понятно!

– Дана? – спросил я. – Ты злишься из-за неё? Извини, что так получилось. Честное слово, я не хотел. Даже не думал об этом.

– А о чём ты думал? О моей короне?

Лишь каким-то непостижимым чудом я не покраснел.

– Это тебе Хозяйка сказала?

– А при чём тут она?

Значит, Бронвен не рассказала ему, кто я такой. Хоть это хорошо...