Олег Авраменко - Сын Сумерек и Света

– Стало быть, ты решила немного отдохнуть от тех и других в тиши лесов и озёр Лохланна?

Намёк был более чем прозрачен, однако Дейдра снова уклонилась от прямого ответа.

– Вроде того, – ответила она и потянулась за второй бутылкой. Кевин опередил её, при помощи штопора извлёк из горлышка пробку и плеснул немного вина в кубок. Дейдра выстрелила в него насмешливым взглядом, и он долил ей ещё, однако счёл своим долгом предупредить:

– Вино гибернийское. Кажется слабым, как сок, но здорово ударяет в голову.

– Ничего, я знаю меру, – заверила его Дейдра. – Расскажи о себе, Кевин МакШон. Я слышала, что в твоём происхождении есть много неясного.

Он хмыкнул:

– Это ещё мягко сказано. Лично для меня моё происхождение сплошная загадка. Двадцать лет назад крестьяне нашли меня на опушке леса, завёрнутого в алую, шитую золотом мантию. Отроду мне было всего пару месяцев, так что вряд ли меня могли тайком привезти на одном из кораблей. С другой же стороны, жителей на острове не так уж много, все наперечёт, и вскоре выяснилось, что ни одна из местных женщин не могла быть моей матерью. Словом, чёрт-те что получалось. Меня отнесли в дом тогдашнего губернатора острова, лорда Маркуса Финнигана, поскольку ясно было, что я не обыкновенный подкидыш – при мне нашли прекрасной работы шпагу, клинок которой изготовлен из какого-то странного металла, похожего на серебро, но твёрже стали; а также золотой перстень с камнем...

– Тот, что у тебя на пальце?

– Да.

– Можно взглянуть?

Кевин снял со среднего пальца левой руки перстень и передал его Дейдре. Где-то с минуту она рассматривала его, сосредоточенно сдвинув брови, затем вернула Кевину со словами:

– Знатная вещица. Очень тонкая работа по золоту и камень красивый – правда, не могу определить его происхождение.

– И никто не может, – сказал Кевин, надевая перстень на палец. – Вроде бирюза, но нет. Он только с первого взгляда кажется бирюзовым, на самом же деле он светло-голубой. Если долго смотреть на него, завораживает; создаётся впечатление, что внутри камня заключено огромное пространство.

– Может, он колдовской?

– Вполне возможно. А вот моя шпага наверняка колдовская. Обыкновенное серебро, с какими бы то ни было примесями, не может быть таким прочным и упругим.

Дейдра осмотрела шпагу Кевина, согласилась, что клинок вроде бы серебряный, и в то же время признала, что такого прочного серебра не бывает.

– И это ещё не всё, – добавил Кевин, вернув шпагу в ножны и положив её на траву. – Рядом со мной нашли также полный комплект мужской одежды. И странное дело – сейчас она мне как раз впору. Будто на меня шита.

– И что бы это значило?

– Не знаю. Но мой приёмный отец, лорд Шон Майги, как-то высказал одно любопытное предположение: дескать, прежде я был взрослым человеком, но какой-то злой колдун, могущественный чёрный маг, превратил меня в младенца. Забавно, не так ли? И если это правда, то злой колдун здорово просчитался, вместо вреда сделав мне неоценимую услугу. Слыханное ли дело – заново прожить жизнь, исправить ошибки, которые допустил... Только вот незадача: не помню я свою прежнюю жизнь, ничегошеньки не помню, и понятия не имею о допущенных мною ошибках и о том, как их избежать в этой жизни.

– Однако странный у тебя юмор, – заметила Дейдра. – Несколько мрачноватый. Ты смеёшься над очень серьёзными вещами.

Кевин нахмурился.

– Порой полезно посмеяться над тем, что тебя гнетёт, – сказал он. – Если к серьёзным вещам всегда относиться серьёзно, то можно сойти с ума.

Дейдра сочувственно заглянула ему в глаза.

– Верно, у тебя было трудное детство?

– Скорее тягостное. До того как появился лорд Шон и усыновил меня, я жил в губернаторском доме на положении воспитанника, нужды, к счастью не знал, получил приличное образование, соответствующее воспитание, в общем, грех жаловаться. – Он горько усмехнулся. – Однако многие сторонились меня, людей отпугивало моё загадочное происхождение... да и сейчас отпугивает.

– Но только не меня, – сказала Дейдра и легонько прикоснулась пальцами к его руке. – Кстати, ты колдун?

– В том-то и беда, что нет. Когда я был маленьким, никто не сомневался, что у меня есть колдовской Дар. Так должно было быть по логике вещей. Но, к сожалению, жизнь не всегда подчиняется логике. Когда я подрос, наш местный заклинатель Этар Альварсон не обнаружил у меня ровно никаких способностей к магии. Совсем ничего – а о настоящем Даре и говорить не приходится. Я не могу привести в действие даже простейшее заклятие.