Олег Авраменко - Сын Сумерек и Света

Что за чушь! Как он может помнить свою мать?! Он был ещё младенцем, когда... Вдруг сердце Кевина учащённо забилось, пульс бешено застучал в висках, а голова будто раскололась от острой, пронзительной боли. Кевин чуть не закричал...

Боль отпустила его так же внезапно, как и пришла к нему. Кевин украдкой вытер со лба испарину и покосился на архиепископа. Углублённый в собственные мысли, монсеньор Корунн МакКонн, видимо, не обратил внимания на его странное поведение.

Они как раз приблизились к пересечению коридоров, где их пути расходились. Кевин замедлил шаг.

– Ваше преосвященство, – сказал он. – Разрешите откланяться.

Архиепископ остановился и смерил его проницательным взглядом.

– Сын мой, я чувствую, что в вас сокрыто большое могущество, хотя вы сами ещё не осознаёте его. Наш юный король затеял опасное предприятие, и я не считаю себя вправе отговаривать его или же напротив – поощрять. Пообещайте мне, что послезавтра во время церемонии вы сделаете всё, что в ваших силах, дабы помочь ему.

– Обещаю, – сказал Кевин. – Я сделаю, что смогу.

– Тогда до встречи, мой герцог, – произнёс архиепископ, благословляя его. – Да хранит вас Господь.

Кевин проводил молодого владыку долгим взглядом. Сама личность архиепископа, который в свои годы достиг такого высокого положения, вызывала у Кевина живой интерес, а речи прелата и вовсе потрясли его. Почему-то Кевин был уверен, что догадка архиепископа относительно его происхождения верна. В тот момент, когда он ощутил боль, на него снизошло мгновенное озарение, подобное вспышке молнии во время грозы летней ночью. На какую-то долю секунды Кевин увидел, что скрывалось от него в кромешной тьме, но озарение длилось недостаточно долго, чтобы увиденное успело запечатлеться в памяти. Осталось лишь волнующее чувство чего-то необычайно знакомого, чего он на самом деле никогда не забывал, просто сейчас не мог вспомнить...

Наконец Кевин свернул в боковой коридор, ведущий в западное крыло дворца, и поднялся по лестнице на второй этаж, где расплагались личные апартаменты самых знатных вельмож королевства, в том числе и его. Открыв ключом дверь своих покоев, он вошёл внутрь, миновал пустую и тёмную переднюю и оказался в просторной прихожей, залитой сумрачным светом недавно взошедшей луны. Большое окно, выходившее на балкон, было задёрнуто полупрозрачной занавеской, на которой вырисовывался мужской силуэт.

Рука Кевина потянулась к висевшей на его поясе шпаге. Он тихо подкрался к приоткрытой двери балкона и выскользнул наружу.

Спокойно стоявший к нему спиной человек был одного с ним роста, даже чуть выше, и значительно шире в плечах. Его волосы цвета расплавленной меди слегка серебрились в лунном свете.

– А, это ты, Морган Фергюсон! – облегчённо выдохнул Кевин, узнав незваного гостя. – Как ты вошёл?

Морган неторопливо повернулся к нему лицом; на его губах играла уверенная улыбка. Очевидно, появление Кевина не было для него неожиданностью.

– Я же колдун, и обычные замки для меня не помеха. Впрочем, я извиняюсь, что вошёл без спросу, но мне не хотелось ждать тебя в коридоре.

– Всё в порядке, – сказал Кевин. – Просто я думал, что это чужой.

Морган полушутливо, полусерьёзно поклонился ему.

– Я рад, что ты не относишь меня к чужим. Мы друзья Колина и должны жить в мире и согласии. Между прочим, я ничуть не обижаюсь, что Колин выбрал тебя Отворяющим Врата.

– Я знаю.

– Это было правильное решение, – продолжал Морган. – Выбери он меня, Маэлгон и МакКормак сходили бы с ума от зависти. Если бы его выбор пал на кого-нибудь из них, они бы взъелись друг на друга. А так их досада вскоре пройдёт.

– По-моему, Эрик Маэлгон и сейчас ничего против меня не имеет, – заметил Кевин.

– Это тебе так кажется. Он здорово обижен на тебя, просто он флегмат и внешне не выдаёт своих чувств. Я говорю это не для того, чтобы настроить тебя против Эрика. Просто ты должен знать правду.

– Спасибо, Морган. – Кевин немного помолчал, затем нерешительно произнёс: – Как ты думаешь, почему Колин так доверяет мне? Мы же с ним едва знакомы.

– Гм... – промычал в ответ Морган. – Он уже выдавал тебе свою коронную фразу: «Друзья Дейдры – мои друзья»?

– Да. А что?

– Вот в том-то всё и дело. Это не просто красивые слова. Как ты, наверное, заметил, Колин сильно отличается от других влюблённых, он совсем не ревнует Дейдру. Я подозреваю, что он не любит её в обычном понимании этого слова, а скорее боготворит её, видит в ней не земную женщину, а ангела небесного. И в целом очень благожелательно относился ко всем её парням... гм, хоть и не мешал Бешеному барону убивать их. Но ты в особом положении. Ты спас Дейдру из плена, и теперь Колин считает тебя чуть ли не братом. Это совершенно серьёзно.