Олег Авраменко - Сын Сумерек и Света

– В общем, да. Я сплю... то есть, спал.

– Я имею в виду другое, – уточнила я.

– А-а!.. Нет, увы, я свободен. Просто моё зеркальце где-то запропастилось, а вставать лень.

– Может, всё-таки встанешь?

Морган вздохнул:

– Ладно, уболтала...

– И встретимся в твоём кабинете. Пока.

Я прервала связь и, чтобы не шляться по пустынным коридорам дворца, сразу переместилась в «нишу» Моргана, обставленную не так уютно как моя, но и не без претензий на изысканность. Правда, общее впечатление немного портило несколько цветных плакатов на стене с изображением обнажённых девиц, но, с другой стороны, эта деталь многое говорила о характере хозяина «ниши» и была вроде как его визитной карточкой.

Я поудобнее устроилась в кресле и принялась ждать. От нечего делать, я разглядывала плакаты, гадая, что привлекло Моргана именно в этих девицах. Благодаря Брендону, у меня был немалый опыт в оценке женщин с мужской точки зрения.

Минуты три спустя потайная дверь «ниши» отворилась и на пороге предстал Морган, одетый в красный халат поверх пижамы, умытый, причёсанный и совсем не сонный. Если бы я не знала о его привычке бриться перед сном, то наверняка подумала бы, что он смотался в Безвременье и там тщательно соскоблил свою щетину.

– Ещё раз привет, – дружелюбно произнёс Морган. – Проходи. Между прочим, дверь была не заперта.

Я вошла в кабинет и в растерянности остановилась посреди комнаты, не зная, с чего начать. Морган внимательно присмотрелся ко мне и сказал:

– У тебя такой вид, точно ты думаешь о том же, что и я.

– Смотря о чём ты думаешь.

Он развязно ухмыльнулся:

– О чём же ещё может думать мужчина в присутствии такой очаровательной женщины?

Это была наша традиционная разминка, однако на сей раз я не собиралась обращать всё сказанное в шутку. Меня снова затрясло от безотчётного страха, но я постаралась скрыть свой испуг под маской игривости.

– Значит, наши мыслишки вертятся в одном направлении.

Морган оторопело уставился на меня. Если бы я ни с того, ни с сего огрела его дубинкой по голове, он был бы изумлён куда меньше.

– Ты серьёзно, милочка?

– Д-д... – Внезапно у меня перехватило дыхание, и я застыла с открытым ртом, пытаясь ухватить воздух, как вынутая из воды рыба. Затем злость на себя, на свою робость, на беспомощность, вернула мне самообладание. – Да, серьёзно! Чёрт тебя подери, Морган, поцелуй же меня! Или ты ждёшь, пока я передумаю?

Морган подступил ко мне, обнял и поцеловал в губы. Правду сказать, я ожидала, что он набросится на меня, как хищный зверь, но на деле всё оказалось иначе. Его крепкие объятия не причиняли мне боли, поцелуй был ласковым и нежным, а когда он дал волю своим рукам, то не для того, чтобы жадно лапать моё тело, а чтобы гладить меня.

– Ты совсем как статуя, Бренда, – проговорил Морган, ещё раз поцеловав мои бесчувственные губы. – Тебя словно парализовало.

– Так помоги мне, – почти взмолилась я. – Помоги избавиться от страха.

И он помог. Я не буду рассказывать, как это происходило. Во-первых, это наше с Морганом личное дело; а во-вторых, я очень смутно помню, что мы тогда вытворяли. В любом случае – молчок.

Потом мы лежали в постели и курили одну сигарету за другой, небрежно стряхивая пепел прямо на пол. В камине весело трещали охваченные огнём дрова. Зима в Авалоне обычно мягкая, зачастую бесснежная, но по ночам бывает холодновато. И хотя в жилых помещениях дворца уже были установлены электрические обогреватели, Морган по старинке предпочитал камин – правда, усовершенствованный, с автоматической подачей дров. Я не могла не признать, что в этом было своё очарование.

– Бренда, – наконец отозвался Морган. – Ты сущий чертёнок.

– В самом деле? – лениво произнесла я.

– В самом деле. Ты – что-то особенное. Мне ещё ни с кем не было так хорошо, как с тобой.

– Мне тоже, – сказала я чистую правду.

– Нет, я серьёзно, – настаивал Морган, невесть почему вообразив, что я иронизирую. – Впрочем, сначала ты была холодной, как льдинка, но потом как растаяла... так уж растаяла! – Он немного помолчал, колеблясь, затем всё же добавил: – А знаешь, я грешным делом считал, что тебя интересуют исключительно девочки.

– Так оно и было, – честно призналась я. – В некотором роде.

– Как это?

– Не имеет значения. Что было, то сплыло. Наконец-то я стала женщиной.

– Ты и раньше была женщиной. Очень привлекательной женщиной.

– Только внешне. А внутренне... – Тени прошлого вынырнули из моего подсознания, и мной снова овладел страх.