Роман Казимирский - 988

– Нас, знаешь, голыми руками не возьмешь. Пытались они стрелы в нас пускать, но только Мусу зацепили.

– Кого? – не понял Тимоха.

– Ну, того, которого мы привезли. Мусой его зовут. Ты не смотри, что он такой чумазый – крепкий мужик, видный. Мне он сначала не понравился, но ты бы видел, как он здоров своей саблей махать! В общем, не будут больше вас разбойники беспокоить.

– Ты точно говоришь? – не веря внезапно свалившемуся счастью, вскочил на ноги Тимоха. – Не брешешь?

– Чего мне брехать? – оскорбился Курьян. – Да вон они лежат – в лесочке рядом. Можешь сам посмотреть.

– Брат! – Тимоха кинулся к куму и обнял его с таким чувством, что здоровяк даже крякнул от неожиданности. – Спаситель ты наш!

– Ну, не только я, – освобождаясь, смущенно пробормотал Курьян. – Остальные тоже постарались. Немного.

– Да мы же… Ты же… – не найдя нужных слов, Тимоха поднял вверх руки и издал победный вопль. – Эгей! Заживем! Наконец-то. А мы ведь, представляешь, к самому князю отправляли посланцев, но у него сейчас, говорят, своих дел по горло. В общем, так и не дождались от него помощи. А тут вы! Ну, спасибо! Давненько у нас таких радостных вестей не было.

В этот момент дверь приоткрылась, и в избу заглянула женщина, которой недавно доверили Мусу. Бросив на Марселя настороженный взгляд, она обратилась к хозяину:

– Там этот, бесурменин, в себя пришел. Зовет какого-то Кирилла. Хотел встать, так мне пришлось ему пару раз того…

– Чего – того? – нахмурился Тимоха.

– Чего, чего… В зубы дать! – с вызовом отозвалась баба, и Марсель автоматически взглянул на ее руки, которым мог бы позавидовать любой мужик.

– Ты что?! – вскричал Тимоха. – Нашему гостю – да в зубы? Меланья!

– Ладно, – поднялся ученый. – Я Кирилл. Пойду, посмотрю, что там. Ты, Курьян, можешь не ходить. И не болтай лишнего.

Оставив родственников общаться друг с другом, Марсель проследовал за женщиной, которая, идя впереди, постоянно оглядывалась на него, словно опасалась, что он нападет на нее сзади.

– Ты не бойся меня, – мужчина постарался успокоить ее. – Я тебе зла не желаю.

– Вот и хорошо, что не желаешь, целее будешь, – отозвалась баба. – Пришли.

Отступив в сторону, она пропустила Марселя в избу и зашла следом. Муса лежал на толстой соломенной подстилке, а по обе стороны от него стояли его помощники. Судя по вздувшейся губе, ему действительно досталось, и историк с трудом сдержался, чтобы не засмеяться. Мавр бросил на свою няньку недобрый взгляд и, стараясь говорить внятно, несмотря на слабость, произнес:

– Баба меня била. Это нельзя. Оскорбление. Казнят за такое.

– Она тебе жизнь спасла, так что, думаю, ее можно простить, – отозвался Марсель, стараясь говорить, как Кирилл – степенно и внушительно. – Знахарю это можно, если больной ведет себя дурно.

– Уу, сахира, – процедил сквозь зубы Муса, глядя на женщину. – Ведьма!

Меланья в ответ только хмыкнула и отвернулась. Подумав, что мавр, чего доброго, решит наказать ее при удобном случае, Марсель поспешил смягчить ситуацию.

– Твоя обязанность – охранять меня. Ее – лечить тебя. Если я буду в опасности, ты ведь постараешься меня спасти, даже портив моей воли, верно? Вот и у нее так же. Так что на твоем месте я бы не сердился, а поблагодарил ее. И Курьяна, кстати, тоже.

– За что?

– А ты забыл, что это он из тебя стрелу вытащил? Если бы не он, ты бы уже умер.

– Всем должен, – почему-то грустно вздохнул Муса, но тут же поморщился – любое движение причиняло ему боль. – Нужно ехать. Я могу.

– Ты? – усмехнулся Марсель. – Легче было бы сразу закопать тебя в том лесу, чтобы потом не мучиться. Лежи, набирайся сил. Завтра видно будет, что к чему.

– Хорошо, – подумав несколько секунд, мавр согласился и кивнул в сторону Меланьи. – И эту… Убери. Не хочу.

– А вот это брось, – строго и внушительно проговорил ученый. – Я видел, как твои помощники стояли рядом и смотрели, пока ты там умирал. Они в этом деле ничего не смыслят, а ты мне еще пригодишься. Так что считай это приказом. Баба останется с тобой, и ты будешь ее слушаться.

В ответ Муса снова пробормотал какое-то ругательство, но не стал спорить, а только закрыл глаза, давая понять, что будет терпеть присутствие знахарки только потому, что так ему велел начальник. Удовлетворенно кивнув, Марсель попросил женщину впредь не распускать руки, и вышел за дверь, оставив мавра на попечение Меланьи.

Оказавшись снаружи, историк оглядел окрестности и с сожалением покачал головой: местным жителям придется много потрудиться, чтобы привести селище в порядок, а учитывая тот факт, что мужская сила здесь почти отсутствовала, ему было сложно представить, как такое возможно. Впрочем, он был далек от мысли спасать каждого встречного – ему нужно было думать о более важных делах, например, о том, как обвести вокруг пальца Владимира. Если ему не удастся сделать это, последствия могут быть самыми плачевными – во всяком случае, для того мира, который он знал. Не обращая внимания на селян, который тайком разглядывали его, Марсель вернулся в избу Тимохи и застал мужиков за обсуждением насущных проблем.