Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – вильдграф

Ланаян смотрел с тревогой, но и с надеждой. Проверить мое обвинение несложно, достаточно примчаться в племя, выяснить, так ли это, услышать, что это наглая ложь, никто конунга Бадию не смещал, вернуться обратно, и меня можно подвешивать за ребро на крюк у городских ворот.

Кочевники ворчали, никто оружие так и не убрал, сталь сверкает вокруг нас, рассыпая солнечные лучи. Так мы двигались по широкой аллее к дворцу, а оттуда разом высунулись головы.

На ступени из здания выбежали обнаженные до пояса воины. Пояса красные, а головы бриты – знак лучших из лучших, у каждого на счету не меньше пяти убитых противников.

Я вскинул руки и прокричал:

– Совет старейшин сместил конунга Бадию!.. За измену старинным обычаям!.. Расступитесь, его нужно доставить на суд старейшинам!

Мергели медленно соступали со ступеньки на ступеньку, дальние двигаются быстрее, отрезая мне дорогу вправо и влево, передние вообще остановились, я видел по их стойке, что готовятся выдержать мой натиск, в то время как с боков меня пронзят копьями.

Ланаян пробормотал:

– Я пробьюсь наверх. Встретимся там.

– Не спеши, – прошептал я. – Я же миротворец…

– А что это?

– Обхожусь без жертв, – объяснил я гордо. – По крайней мере, без лишних.

Он прошептал тоскливо:

– А кто тут лишний?

– Проверим, – сказал я, – зачищать нужно осторожно и бережно, с уважением к человеческим жизням. Не повредить гражданским лицам и ни в чем не повинным людям, хотя никогда не понимал этой формулировки. Дюрренмат говорит, что любого человека, не объясняя ему причины, можно посадить в тюрьму на десять лет, и он про себя будет знать, за что.

Ланаян не слушал, дыхание его становилось все чаще, злее, надсаднее. Мне показалось, что ему уже тесно в панцире, лицо побагровело, глаза налились кровью.

Мергели придвинулись почти вплотную, я сказал с широчайшей улыбкой на миролюбивом лице всем довольного человека:

– Не нужно ссориться! Все можно решить путем переговоров! Я – лучший в мире переговорщик, все уладим без бряцания оружием… Расскажите мне подробно и внятно свои проблемы, начните с несчастного детства, где отец-алкоголик был тираном и подавлял вашу волю, а мать – слабовольной и забитой истеричкой с некоторыми сексуальными отклонениями, что привело к вашему двойному искривлению психики, но при надлежащем двуручном лечении и последующем уходе… чем дальше, тем лучше, все придет в норму, а ступени здесь все равно отмоют, челядь никто не лечит, вот и плодятся…

Ланаян уже хрипел, красные глаза стали багровыми и едва не лопаются, мергели оцепенели, сперва впав в ступор, затем переходя в странное состояние, когда руки начинают дрожать, челюсти лязгают, а из горла начинает доноситься некое непонятное рычание, наверное, от удовольствия.

– Вместе подумаем, – обещал я, – покопаемся в вашей искривленной обстоятельствами психике, выпрямим, выровняем, даже горбатых ровняем весьма успешно…

Ланаян прохрипел:

– Я больше не могу…

– Миротворцы должны быть терпеливыми, – сказал я с упреком. – Ладно, ты у нас еще начинающий…

Со стороны ворот ворвалась целая толпа одетых небрежно горожан, многие даже в рванье, в таком платье только по лесу шастать да под мостами сидеть, но у всех в руках луки, а на поясах мечи.

Впереди бежит Кроган, я мазнул по нему взглядом и сказал Ланаяну:

– Ладно, пошли. Учись, как надо без потерь среди мирного населения. И лишних разрушений.

Ланаян метнулся вперед, я отстал на долю секунды, кровь ударила в голову, я рубил во все стороны, сразу разогревшись так, что вокруг меня задымился воздух, сперва вертелся на месте, успевая находить бреши и увертываясь от тяжелых стальных полос, а потом пошел прорубываться наверх через стену из блестящих на солнце тел.

Впереди был крик, лязг железа, вопли, это Ланаян понесся, как яростный вихрь, через три ряда воинов. Я не верил глазам, полагая, что его остановят достаточно быстро, однако он двигался с невероятной скоростью, избегал смертельных ударов, а сам бил зло и точно. Рослые и ужасные с виду воины падали, как спелые колосья под острым мечом человека, который однажды победил всех на состязаниях и стал с того дня начальником дворцовой стражи.

За ним оставалась торжествующе пурпурная полоса крови, стонущие мергели пытались подняться на скользких от крови ступеньках, не понимая, что уже убиты быстро и безжалостно, а Ланаян прорубился на верхнюю площадку к двери…

Она распахнулась, с грозным топотом вышли два закованных в железо гиганта, каждый на две головы выше Ланаяна. Тролли, мелькнула мысль, конунг их тоже привел, то ли для устрашения, то ли еще зачем, непонятно, взятие власти в этом королевстве не требует таких уж чрезмерных усилий…