Макс Далин - Убить некроманта

Только вышло так, что именно в лесу я получил известие… То самое паршивое известие, которого подспудно дожидался всё это время, не в силах представить себе долгую спокойную жизнь. Сам себе накаркал, возможно.

После серьёзного сеанса спиритизма в замке гостеприимного северного барончика и долгой утомительной дневной дороги я специально остановился в лесу. Надеялся отдохнуть и поразвлекаться в спокойной обстановке, подальше от жилья и людей, которые всегда излучали улавливаемую Даром потенциальную угрозу. И был разочарован и раздосадован, ощутив холод потустороннего присутствия — совсем поблизости.

Я люблю вампиров. Я всегда не прочь побеседовать с вампиром, даже незнакомым. Но когда для разговора с вампиром мне пришлось с безмятежного отдыха настраиваться на деловой лад — это было вовсе не так славно, как обычно.

Вообще, терпеть не могу, когда кто-нибудь — всё равно кто, хоть Тот Самый, — нарушает моё нечастое уединение. Поэтому встретил пришельца холодно.

А вампиру между тем и без моего неудовольствия было достаточно неуютно. Я отчётливо ощутил мятный вкус его неуверенности, почти страха, к тому же он остановился поодаль, конфузясь подойти ближе. Его светлая фигура выглядела на фоне чёрных зарослей словно материализованный призрак.

— Ну, подойдите же, — говорю. Вероятно, довольно хмуро. — Если у вас есть дело ко мне, так не торчите в стороне, как провинциалка на званом приёме!

Вампир приблизился, преклонил колена, и я дал ему поцеловать руку. Ощущение его Силы было мне совершенно незнакомо; юный вампир, младший из какого-то провинциального клана — в точку я попал своей «провинциалкой», совсем смутил беднягу, а ведь его сам Оскар послал, я чуял на его душе отчётливый след моего наставника. Он еле выговорил:

— Я должен принести извинения, тёмный государь… Мне так неловко прерывать ваш отдых дурными вестями…

— Да не тяните же за душу, — говорю. — Вы сообщили о чём-то Князю Оскару, он приказал вам отправиться за мной и пересказать мне всё, о чём вы рассказали ему. Так?

— Да…

— Превосходно, — говорю. — Рассказывайте.

А он совсем замолчал. Я по его Силе чувствовал, что нужных слов ему никак не выговорить. Что известие — совсем из рук вон. Я не люблю мучить неумерших, но я нажал второй раз в жизни.

— Слушай, мертвец, — говорю, — мне надоело. Или рассказывай, или убирайся.

Вампир вздохнул так, что в лесу похолодало. И осмелился.

— Тёмный государь… Королева Розамунда беременна с прошлого полнолуния.

О, я шокировал его, когда расхохотался. Как на меня смотрели эти двое — поражённый вампир и взбешённый Питер! А мне было дико смешно, за все эти годы смешно. Над всем столичным светом, над святыми отцами в покоях моей жёнушки, над болтовнёй о развращённости нравов, над её проповедями — просто до слёз весело. Несмотря на то, что я сразу понял, куда всё это ведёт.

Но мне пришлось отсмеяться. Только после этого я сказал:

— Подробности меня пока не интересуют. Меня интересует, почему об этом удивительном деле сообщает вампир, а не призрак.

И вампир сказал:

— Всё просто, тёмный государь. Я хотел послать духа, но ваши служилые духи боялись, что вы упокоите того, от кого это услышите. А неумершего, может, и пожалеете…

Я переглянулся с Питером — как он был зол и оскорблён за своего короля! — и сказал:

— Нет, мой драгоценный. Я упокою не вестника, а виновника торжества. Это будет справедливее.

Вот вам и презренное шпионство!

Мне снова хотели всадить нож в спину. Козни строили за моей спиной. Честь — демон с ней, не пришита моя честь к юбке Розамунды, но речь-то шла о судьбе короны. О моём престоле. О моём Междугорье. И — видите ли — о моей жизни. И всё это сошло бы, не будь моих презренных шпионов.

А узнал я вот что.

Вампирчик по имени Эллис обитал в старинном склепе около часовни Скального Приюта, особняка моей ненаглядной жёнушки. Его старшая, Луиза, не просто была вассалом Оскара — она приходилась ему истинной младшей, дочерью в Сумерках. И Оскар, зануда и перестраховщик, когда «почувствовал нечто вроде тревоги за семью тёмного государя», послал ей весточку — о том, что его интересует здоровье королевы людей. Луиза сочла нелюбезным проигнорировать письмо и приказала Эллису, чьё дневное пристанище располагалось ближе всего к дворцу королевы, заглянуть в покои Розамунды — и непременно за полночь, когда государыня людей будет почивать, чтобы, упаси Господь, не смутить и не испугать её своим видом.