Рик Риордан - Перси Джексон и Море чудовищ

— Мне их не разрезать! — заорала она.

Команда Гефеста находилась теперь в опасной близости: того и гляди, их лошади могли растоптать нашу колесницу.

— Подмени меня, — велел я Аннабет. — Возьми поводья!

— Но…

— Положись на меня!

Она заступила вперед и схватила поводья. Я повернулся, стараясь устоять на ногах, и вытащил Анаклузмос.

Ударив по тросам, я рассек их одним ударом, как нитки, которыми крепится воздушный змей. Нас кинуло вперед, но возница Бекендорфа уже пристроился к нам слева. Бекендорф вынул меч. Он хотел ударить Аннабет, но я парировал его клинок.

Мы приближались к последнему повороту. Преодолеть его казалось невозможным. Я должен был убрать с дороги колесницу Гефеста и в то же время защищать Аннабет. Бекендорф, конечно, отличный парень, но это совершенно не означало, что он не отправит нас в лазарет, если мы не поостережемся.

Теперь мы шли вровень. Кларисса догоняла нас, наверстывая упущенное.

— Эй, Перси! — крикнул Бекендорф. — Последний подарок на прощание!

И он швырнул в нашу колесницу кожаный мешочек. Содержимое его моментально растеклось по днищу повозки, и от него пошел зеленый дым.

— Греческий огонь! — воскликнула Аннабет.

Я разразился проклятиями. Мне приходилось слышать о том, что может натворить греческий огонь. Я прикинул, что нам остается секунд десять, прежде чем он взорвется.

— Надо избавиться от него! — крикнула Аннабет, но я не мог.

Колесница Гефеста все еще мчалась рядом, дожидаясь той последней секунды, когда их маленький подарок взорвется. Бекендорф отвлекал меня, размахивая мечом. Если я ослаблю оборону и займусь исключительно греческим огнем, Аннабет ранят и мы все равно разобьемся. Я постарался добросить мешочек ногой, но не смог. Он слишком быстро прилип ко дну повозки.

И тут я вспомнил о часах.

Я не знал, чем они могут помочь, но исхитрился нажать кнопку остановки хода. В то же мгновение часы изменились. Они увеличились; металлический ободок начал телескопически расширяться, как объектив старомодной камеры, кожаный ремешок обвился вокруг моего предплечья, и вот я уже держу в руках круглый боевой щит шириной четыре фута, изнутри обитый мягкой кожей, а снаружи — весь из полированной бронзы, покрытой чеканным узором, который мне некогда было рассматривать.

Я успел сообразить только одно: это дело рук Тайсона. Я поднял щит, и меч Бекендорфа с клацаньем ударился об него. Клинок чуть не выпал из рук сына Гефеста.

— Что это? — крикнул он. — Как?..

Сказать что-либо еще я ему не дал. Просто сшиб его с ног своим новым щитом, и он, кувыркаясь, полетел в грязь.

Я собирался обрушить меч на возницу, когда Аннабет предупреждающе выкрикнула:

— Перси!

Из мешочка с греческим огнем полетели искры. Засунув кончик меча внутрь под завязки, я подцепил его и подбросил. Зажигательная бомба спружинила на гибком лезвии меча и плюхнулась в колесницу Гефеста прямо к ногам возничего. Тот взвизгнул от неожиданности.

В доли секунды он сделал правильный выбор: нырком выпрыгнул из колесницы, которая накренилась и взорвалась в языках зеленого пламени. В механизме металлических лошадей, по всей видимости, произошло короткое замыкание. Они развернулись и поволокли горящие обломки в сторону Клариссы и братьев Стоулл, которым пришлось объезжать их.

Аннабет натянула поводья, чтобы пройти последний поворот. Я напрягся, уверенный, что мы таки опрокинемся, но она каким-то образом удержала лошадей, и мы пересекли финишную черту. Публика взревела от восторга.

Как только наша колесница остановилась, друзья обступили нас плотной толпой. Они принялись нараспев выкрикивать наши имена, но Аннабет удалось перекричать шум.

— Погодите! Послушайте! Дело не только в нас!

Толпа никак не желала успокаиваться, но голос Аннабет звучал громче всех.

— Мы не смогли бы сделать это без помощи! Мы не могли бы выиграть эти состязания, или достать руно, или спасти Гроувера! Мы обязаны тем, что остались в живых, Тайсону! Перси, ну же…

— Моему брату! — сказал я так громко, чтобы все могли услышать. — Тайсону — моему брату.

Щеки циклопа покрылись румянцем. Публика вопила от восторга. Аннабет запечатлела поцелуй на моей щеке. После этого рев стал еще громче. Весь домик Афины поднял меня, Аннабет и Тайсона на плечи и понес к пьедесталу, где нас ждал Хирон, чтобы возложить на наши головы лавровые венки.