Марта замолчала, словно чего-то ожидая, но у Антара просто не было слов. От злости и ощущения того, что она снова умудрилась загнать его в ловушку, из которой невозможно выбраться. Марта сошла с ума, это ясно. И теперь, подчиняясь указаниям своего больного ума, собирается сделать то, что погубит всех, окончательно и бесповоротно. Ее-то уж точно, по крайней мере, но если бы только ее. И ведь как все продумала! А эти… придурки электронные… что Дерек, что Цекомп. Они-то почему пляшут под ее дудку?
Внезапно в поле зрения на экране мелькнула и пропала серебристая рука. Послышался голос, но слов Антар не разобрал. Марта повернула голову, словно прислушиваясь.
– Да, совсем забыла, – снова глядя на Антара, сказала она. – Дерек просит передать тебе, что с Пао все в порядке. И еще у меня к тебе есть вопрос. Пока я буду… ну, вести эти переговоры, – она внезапно залилась краской до самых кончиков светлых волос. – Цекомп сделает голозапись. Хочешь, он будет выводить на твой экран все, что увидит? Прямо по ходу действия. Что бы ты ни думал о моих планах, помешать мне ты не сможешь. Поэтому, мне кажется, тебе обязательно нужно знать, как все будет происходить и… чем закончится. Ну, что молчишь?
– Хорошо, – после паузы ответил Антар внезапно охрипшим голосом.
А что еще он мог сказать? Или сделать?
Сумасшедшая, точно сумасшедшая. И ведь не боится лезть прямо в пасть крокодилу. Внезапно Антар вспомнил старуху Лефу, городскую дурочку, умершую год назад. Сколько он ее помнил, она обожала смотреть на огонь и всегда терлась около костров. Могла целый вечер просидеть совершенно неподвижно, глядя на пляшущее пламя и, что удивительно, почти не моргая. Чем оно так ее привлекало? Что она в нем видела? Один бог знает. А когда костер гасили, Лефа принималась плакать и лопотать всякие глупости:
– Не убивайте… Он тоже жить хочет… Такой красивый цветок…
Однако ей почему-то нравилось не только смотреть на огонь; она то и дело норовила погладить его. И ведь сколько раз руки обжигала, вечно ходила в волдырях, а все равно – не могла удержаться.
Да, наверно, и не старалась. Потому что на самом деле Лефа просто не боялась огня. И даже собственный горький опыт ничему ее в этом смысле не учил. Потому и говорили – дурочка. Даже маленькие дети знают, что огонь жжется, и опасаются придвигаться к нему слишком близко. И, уж тем более, не станут совать в него руки. Может, у сумасшедших просто отсутствует чувство страха, без которого нормальному человеку не прожить, потому что именно оно оберегает его от множества бед?
Вот и Марта тоже… не боится.
Антар внезапно почувствовал себя выжатым, точно лимон. К чему все его труды, все усилия, все жертвы? Что бы он ни делал, как бы из кожи вон ни лез, все бесполезно, все впустую. В самый «подходящий» момент явится Марта и все погубит. Как он этого раньше не понимал? Надо было давно уже плюнуть на все, сесть в спидер и улететь куда-нибудь подальше. Хотя бы к атоллу Пальмира, который давно интересовал его. Надо было… Да, только дураки ничему не учатся. И он, видать, из их числа.
Ребята перешептывались у Антара за спиной. Пустой экран серебристо мерцал; надо думать, изображение на нем появится, лишь когда Марта отправится в свой безумный поход.
Антар повернул почему-то ставшую страшно тяжелой голову и сказал, еле ворочая языком:
– Сбегайте кто-нибудь, проверьте выходы. Оба – и через ангар, и через шахту с лифтом.
Не то чтобы он всерьез надеялся, будто Цекомп мог что-то упустить; но для порядка не мешало. Так, что еще? А-а, да. Антар активировал Ключ и попробовал связаться с Аликорном – может, хотя бы тот попытается остановить эту ненормальную? Пустой номер.
По экрану Ключа побежали буквы:
Объект временно недоступен
Антар откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Ясное дело, Цекомп позаботился и об этом.
– Ну, чего ты сидишь с таким видом, будто конец света уже наступил? – громко спросил у него над головой сердитый девичий голос.
Антар вздрогнул и открыл глаза. Перед ним, уперев руки в боки, стояла Лала. Темные глаза горят как угли, смуглые щеки пылают, мелкие черные кудряшки негодующе подрагивают, яркие губы презрительно поджаты.
– Ну, сожрут пауки эту дурищу, на том все и кончится, – продолжала Лала, заметив, что Антар смотрит на нее. – Жалко, конечно, но ведь сама полезла, никто ее не заставлял. Долго они с ней возиться не станут, ясное дело. Тогда Цекомп нас… как это… разбла… разбо… ну, в общем, выпустит на свободу. Мы вернемся домой и будем делать то, что собирались… Отвяжись! – последнее относилось к Бруно, который, пытаясь остановить Лалу, потянул ее за рукав. – Раз он командир, значит что? Нельзя слова поперек сказать?
Читать дальше