Валерий Вайнин: Кукловод

Форт на перевале Кагар всегда, даже в ясные и теплые дни, внушал чувство заброшенности и уныния, а уж в обычную для этих мест дождливую погоду безысходность просто была разлита в воздухе. По мнению местных старожилов-лесорубов, Империя только зря выбрасывала на ветер их кровные денежки, держа здесь гарнизон. Да и можно ли назвать это гарнизоном? Так, три десятка солдат, вроде бы призванных защищать проходящую мимо дорогу от бандитов, но за отсутствием регулярных торговых караванов даже разбойники позабыли этот унылый перевал.

Генерал Фабул мрачно смотрел в окно, где сквозь пелену дождя не было видно даже Пика Грозы, мрачного хранителя Малахитовой гряды. Лишь опушка леса слегка проступала сквозь влажную мглу. «Что же навлекло на меня гнев Владык? – думал Фабул. – Чем я мог разгневать Императора? Интриги никогда не интересовали меня, да и при дворе я не задерживался дольше необходимого. Кого же я мог обидеть среди Ближнего Круга Империи?» Мрачный ход мыслей генерала прервало ржание лошадей невдалеке. Фабул посмотрел в сторону опушки и сквозь завесу падающих со свинцового неба струй дождя сумел разглядеть трех всадников, выезжающих на прогалину из-за поворота дороги. Под просторными дорожными плащами лиц не было видно, но молодой генерал и так знал, кто мог бы в столь неприятную погоду пожаловать к нему на постой.

– Фальк, открывай ворота, у нас гости!

Сержант Фальк уныло поглядел вверх на маячивший в окне силуэт генерала и, тихо ругаясь, поплелся отодвигать тяжелый брус на воротах форта. «И какой Безымянный принес этого Имперского рубаку к нам на голову? – тоскливо подумал он. – Так было хорошо при прежнем командире – тот только пил вино да строчил петиции с просьбой перевести его хоть на Рубежную дугу, лишь бы подальше отсюда. А этот прямо-таки одурел – ввел смотры, заставляет упражняться с оружием, да и разъезды зачем-то организовал – как будто бандитам больше нечего делать, как шляться здесь. А тут еще гости эти…» За воротами уже нетерпеливо похрапывали лошади, предвкушая отдых и теплое стойло. Фальк поплотнее закутался в видевший всякое плащ, с усилием отворил одну створку и охрипшим голосом спросил:

– Кто такие будете?

Один из путников, рослый и грациозный полуэльф, взглянув через голову хмурого стражника на верхние окна форта, раскатисто расхохотался и произнес:

– Ты всех так проверяешь, старина Фабул? Сколько себя помню, в этих местах тобой никто не заинтересуется, хоть будь ты самим Полночным Слугой!

– Ты же знаешь, таков порядок, а я его нарушать не люблю, – раздался голос сверху. – Пропусти их, Фальк, это мои друзья. То, что осталось от компании Полуденных Рыцарей…

От этих слов у Фалька отвисла челюсть – так это и есть боевые друзья генерала! Он и не думал, что они приедут к ним в форт безо всякого сопровождения и без предварительного уведомления – или как там у благородных это называется? Из сторожки на шум выглянули Брик и Брак – местные рекруты-близнецы, не отличавшиеся большим умом и смотревшие на сержанта Фалька как на наместника Императора в сторожке форта. Сержант пошире раздвинул створку и, пропустив всадников, запер ворота за ними.

– Эй, вы, – крикнул он своим солдатам, – ублюдки горных троллей и гарпий, принимайте лошадей да поставьте их в стойло.

Брик и Брак бегом ринулись наружу, проскальзывая по жидкой грязи, но тем не менее ловко подхватили поводья с умением опытных служак и повели усталых лошадей в конюшню. Гости, не говоря ни слова, бодро зашагали к лестнице в форт, и лишь у самой двери все тот же полуэльф обернулся и, широко улыбнувшись, сказал Фальку:

– Генерал, конечно, перегибает иногда палку, но из его легиона в сражении при Толтинхейме погибло меньше всех. Он своих людей любит… – И с этими словами полуэльф быстро шагнул вовнутрь.

Фальк аж крякнул от удовольствия. Положа руку на рукоять своего меча и надувшись от важности, он повернулся к своим солдатам, почти достигшим ворот конюшни, и спросил:

– Вы хоть знаете, с кем я сейчас разговаривал?

Простодушные Брик и Брак только отрицательно мотнули своими русыми головами. Откуда, мол, господин сержант? Фальк только ухмыльнулся:

– Это не кто иной, как Альберант, принц-консорт королевы Лунного леса, а невысокий молодой монах в рясе – Лестер, верховный жрец Медноликого и глава Инквизиции.

При упоминании имени грозного небесного судьи оба солдата быстро зашептали какую-то молитву. Фальк хохотнул: