Дэвид Кек - Пора предательства

Паладин Радомора вновь пришел к воротам. Абраваналь со свитой поднялся на верхушку башни Гандерика посмотреть на него. Воронье, злобно каркая, облепило укрепления черными гроздьями.

Стоя над уменьшившимися владениями герцога, Дьюранд ожидал, что Паладин прорычит очередную угрозу — или продемонстрирует еще одну кровавую надпись.

Но вокруг замка вдруг раздался странный звук — он исходил отовсюду, поднимался из черных перьев, точно шелест листьев в лесу.

Так одиноки…

Дьюранд и остальные рыцари вокруг Абраваналя обнажили мечи. Хотя Дьюранд по крайней мере гадал — что он тут сделает одним мечом.

Абраваналь наклонился над укреплениями, точно капитан, стоящий на носу корабля.

— Катись к дьяволу! — закричал он.

Однако шелест не унимался.

Где ваш драгоценный король? А? Мы слышали, на севере восстание. Устроенное его братцем, слышали мы. По всей стране скачут всадники, призывая верноподданных под знамена Рагнала-глупца. Они напоминают лордам — вассалам Рагнала об их бедных сыновьях, заложниках Орлиной горы. Брат восстает на брата. Королевство рушится. Народ…

Дверь с лестницы распахнулась настежь, и на пороге появился патриарх Оредгар — раскинув руки в стороны, дико сверкая очами.

— Убирайтесь, исчадия ада! — Птицы, пронзительно вереща на ветру, взмыли в воздух. — Небесное Око еще не покинуло нас, Не пришло ваше время насмехаться над нами при свете дня!

Пернатые твари ринулись вниз, в атаку, яростно нападая на всех, кто стоял на башне, — и наконец улетели прочь, оставив патриарха в крови, истерзанного острыми когтями и клювами.

Дорвен играла с Альморой в загадки. С потолка и стен летели целые пласты побелки, а рыцари Расписного Чертога опускали погибших в холодные воды озера.

Ламорик ходил среди толпы, подбадривая людей.

— Помните, — говорил он, касаясь чьего-нибудь плеча, с улыбкой глядя в серое от усталости лицо, — помните, это наш план, не Радомора. Пока безумец старается нас одолеть, мы выгадываем время. Бароны Гирета уже в пути, скачут нам на выручку. Радомор не хочет, чтобы мы выстояли. Не хочет в один прекрасный миг обнаружить, что сзади на него мчатся батальоны вооруженных воинов, что рыцари моего отца сплошным потоком хлынули на мосты. Предатель загнал сам себя в западню — у горла его змея, у порога — волк.

Однако пламенные речи молодого лорда не в состоянии были зажечь огнем потухшие взоры. Люди устало кивали, привалившись друг к другу.

— Подождите еще чуть-чуть, — заклинал Ламорик.

В замке было слишком много народа, и с каждым часом, пока гигантские камни сотрясали замок, силы защитников все слабели.

Герцог Абраваналь сидел рядом с Дорвен и Альморой, глядя на своего сына — единственного, кто ходил сейчас по залу, наконец понимая, что он за человек, но страшась, что знание это пришло слишком поздно.

Ламорик вернулся в маленькое святилище — весь серый, не чувствуя под собой ног, но все с той же улыбкой. Подойдя к одной из бойниц, он выглянул наружу, на армию Радомора. Кирен и Конзар переглянулись, а Гермунд-скальд присоединился к молодому лорду у окна.

— Помню, гостил я как-то в Хайшильдсе, — начал он, — заявился со своей мандолой в замок к одному барону. Маленький такой замок на скале. Кругом одни горные козлы… Ну, я там развлекал, как мог, молоденькую жену старика, а она, видать, слишком много мне улыбалась. И вот кидает меня старикан в караулку, и вижу я страшенную такую решетку в полу, а вокруг стражники, гады, скалятся. И вниз меня, в камеру. Я в первый момент даже подумал, это колодец — до того узко было. Ни лечь, ни сесть. И до решетки не дотянешься. Я там пару дней куковал — коленками в стену уперся, голову между ними свесил — все затекло, кости ломит, холодно. В жизни мне так худо не приходилось. И вот наконец решетка поднимается…

Гермунд покачал головой, живо припоминая, какое же тогда испытал облегчение.

— Вот что я вам скажу, — продолжал он, — слаб ты или силен, трус или храбрец — как угодишь в западню, все это уже совершенно не важно.

Кирен с Конзаром по-прежнему смотрели на них.

— Тебя подослали люди Радомора? — осведомился Ламорик.

Глаза Конзара сверкнули во мраке.

— Среди нас уже гуляют болезни, — промолвил он. — Люди слабеют. Воды не хватает. Надо подумать.

— Нет! — покачал головой Ламорик.

В древний замок ударил очередной камень. По сводам поползли трещины.

Кирен стряхнул побелку с волос.

— Что предпримет Радомор? Он хочет погубить всех нас — что бы там ни писал на стенах.