Дэвид Кек - Пора предательства

Дьюранд уже бывал в Ферангоре, но никогда не обращал внимания на третий вал. Теперь же темная громада нависала над его проломленной головой и больным плечом, точно грозовая туча. Земляная насыпь тут была с целую стену, стена же на этой насыпи реяла в вышине, как стены Акконеля.

Дорвен сжимала крюк.

— Дьюранд, а ты докинешь так высоко?

Он подумал обо всех воинах, гибнущих сейчас в пылающем городе. Птицы-падальщики стремительными зигзагами носились над стеной и крышами. Дьюранд сжал кулаки.

— Прах побери!

— О боже! — выдохнула Дорвен. — Послушай, кажется, какие-то крики.

Теперь и Дьюранд услышал сигналы тревоги.

— Они нашли нашего друга-часового. А спрятаться тут негде. Надо найти другой путь, — проговорила Дорвен. В переулках, откуда они только что пришли, уже стучали тяжелые башмаки. — Дьюранд! Мы найдет другую дорогу. Веревку подлиннее, трубу, вход или просто…

Но Дьюранд, обегавший взглядом стену и крыши домов, уже кое-что заметил. Иные островерхие крыши подходили совсем близко к стене.

— Нет, — покачал головой он. — Иди за мной.

Бросившись на улицу, он отыскал дверь, находя дорогу на ощупь, поспешил вверх по узким лестницам и коридорам. Старый дом трещал и ходил ходуном у него под ногами. Дьюранд рывком отворял дверь за дверью, подчас пугая целые выводки большеглазых детишек в темных и грязных каморках. Все выше и выше.

— Как ты? — прошептала Дорвен у него за спиной.

Тонкие стены гудели, точно кожа барабана, от гула громких голосов на улице. Дьюранд, задыхаясь, влетел на самый верх лестницы, в последнюю жалкую клетушку. Внизу, у самого дома, выбивали дробь конские копыта. Целый отряд всадников.

В клетушке не оказалось ни окна, ни даже дымохода. Здесь и места-то на двоих еле хватало. Снизу доносились крики.

— Они уже тут, снаружи, — проговорила Дорвен. — Вверх — или никуда.

— Вверх или никуда, — повторил Дьюранд. Вся беда в том, что никакого пути наверх он не видел. Однако, поворачиваясь, он задел больным плечом то, что принимал за слой грязной и неровной штукатурки — и в комнату ворвался уличный воздух. Дьюранд запутался в груботканой шерстяной занавеске.

— Они занавешивали окна! — воскликнула Дорвен.

Дьюранд сорвал линялую тряпку, однако обнаружил лишь хлипкую конструкцию из сосновых досок, нависавшую над улицей наподобие закрытого балкона. В жалкой проволочной петельке над дырой в полу торчали сухие веточки мяты.

— Отхожее место, — проговорила Дорвен, заглянув Дьюранду через плечо. — Мы попались.

Дом уже снова шатался и дребезжал под поступью тяжелых ног на лестнице.

— Пока еще нет. — Дьюранд нырнул на потрескивающий насест, плечом сминая сухие цветы. Стенки и потолок тут — всего-навсего из сухих сосновых дощечек. Удар, треск, и вот уже Дьюранд глядел на крышу здания всего в нескольких футах от него.

— Сюда!

Он ухватился за края крыши и, хотя все кости отчаянно протестовали, подтянулся наверх. Через миг Дорвен уже распласталась на черной соломе рядом.

Даже с самого гребня крыши до верха стены оставалось добрых пять фатомов. Дьюранд размотал веревку на крюке, чуть пошатнувшись на гнилой соломе, размахнулся и со всей силы швырнул крюк. Веревки едва хватило, но крюк все же зацепился за стену.

Солдаты кричали уже в комнатке с мятой.

Дьюранд подхватил Дорвен и прыгнул. Огромный маятник качнулся с такой силой, что чуть не разбил локти молодого рыцаря о каменную кладку. Но все же Дьюранд пополз наверх. Дорвен держалась ему за шею так крепко, что чуть не задушила.

Наверху нависала над стенами громада верхнего города. Там тянулись опустевшие особняки зажиточных горожан и брошенные дворцы мастеров различных гильдий. Дьюранд окинул все это расплывающимся взором. Сердце Ферангора раскинулось от укреплений за спиной Дьюранда с Дорвен до последнего вала — лабиринт, площадью около шестидесяти акров. Над этим лабиринтом парил последний ярус. Дьюранд отчетливо видел цитадель и шпили верховного святилища, теперь уже серый, а не черный. Воронье слетело с него на город.

— Последний барьер — и мы наверху, с Грачами и их святилищем, — проговорил Дьюранд. Дорвен погладила его по щеке. — Так что за дело, — пробормотал он, усилием воли заставляя себя снова двигаться.

Меж стен богатых особняков время от времени попадались солдаты. Барабанная дробь копыт в какой-то момент заставила двоих беглецов забиться в удачно подвернувшуюся арку. В следующий раз, услышав оклики часовых, они обошли открытую площадь. В результате им пришлось короткими перебежками преодолеть добрую лигу, чтобы все время держаться в тени. Правда, под конец Дьюранду таки пришлось выйти на широкую мощеную улицу. Над головой возвышался последний — и наиболее устрашающий вал: стена цитадели, над которой стоял дворец Радомора и верховное святилище.