Алан Уоттс - Скипетр мага

— Низшие в тронном зале, — с негодованием провозгласил избранный.

Длинный волнистый меч мгновенно покинул ножны, и тварь лишилась руки по локоть. Клинок при этом издал неприятный дребезжащий звук, который повторился еще двенадцать раз, прежде чем змеелюди покинули зал. А в это время с разных концов помещения к корчащемуся на полу существу с отсеченными конечностями и вспоротым животом начали слетаться жуткие тени.

Воители Сета быстро миновали коридоры пирамиды и оказались у выхода, где они и увидели божественный светоч ключа-карты. Как оказалось, его уносил один из бесхвостых воров. Идраг взревел от негодования — оказывается, он был еще способен на некоторые чувства!

В этот момент Старл обернулся и в ужасе закричал, увидев своих преследователей.

Идраг пустился вдогонку за вором. Меч описал новую дугу, но сейчас Избранный был не столь удачлив, как в тронном зале, а вор прыгнул в некую странную повозку без колес, которая начала быстро удаляться прочь!

И вдруг Идраг содрогнулся от боли.

Отпрянув, он тут же вспомнил предупреждение Сар-Загса о том, что никто из оживленных скипетром не может пересечь проточной воды. Повозка, которая на деле оказалась не чем иным, как лодкой, уходила за запад по широкому спокойному потоку, и воинам Сета осталось только следовать за ней по берегу Нилуса — так эта река именовалась называлась во времена расцвета Валузии.

Едва лодка ткнулась форштевнем в берег, как Тот-ан-Хатеп бегом рванулся к ней. Как жрец Сета, он не боялся кишащих в воде змей, а потому безбоязненно вошел в Стикс по колено. Куда больше он опасался людей, нанятых им в Заморе. Но в лодке лежал лишь один из семерых нанятых им.

— Пить, — едва слышно прохрипел он.

— Что? — опешил Тот-ан-Хатеп.

Только сейчас он увидел, что у заморийца вспорот живот, и его вывалившиеся внутренности лежат на дне лодки.

Гнусная улыбка появилась на лице жреца.

— Тебе, наверное, больно? — издевательски спросил он, вырывая из ослабевших рук Старла ларец. — Конечно, больно, но ничего, потерпи немного, скоро все закончится... Может к утру, а может и позже. От ран в животе, знаешь ли, умирают долго. Очень долго, и очень мучительно.

— Ублюдок, — едва слышно просипел вор. Из угла его рта потекла струйка темной крови.

Разъярившись, Тот-ан-Хатеп выхватил узкий стилет и ударил узким лезвием в глаз заморийца. Тело вора свела судорога, он изогнулся дугой и наконец затих.

— Теперь увидел, кто здесь ублюдок? — выдохнул жрец, отскакивая назад. Его била дрожь, и Тот-ан-Хатеп с трудом смог спрятать кинжал в ножны.

Раньше жрец никогда не убивал людей, и при ближайшем рассмотрении колдун понял, что ему, пожалуй, понравилось то ощущение силы, которое он испытал в момент убийства. Равно как и чувство неизбежности, что промелькнуло в глазах мерзавца, посмевшего оскорбить жреца Сета!

— Пожалуй, это следует повторить, — решил для себя Тот-ан-Хатеп, тут же уточнив: — Но только аккуратно, без риска для себя. И не так быстро.

И в этот момент жрец увидел появившуюся на реке галеру, над которой было поднят парус, украшенный гербом Тот Амона.

— Только его здесь не хватало... — выдохнул перепуганный жрец. — Откуда Тот Амон узнал про скипетр?

Ужас добавил Тот-ан-Хатепу новых сил, и он стремглав бросился бежать, скрывшись в кустах прежде, чем его успели заметить.

Восходящее солнце окрасило воды Стикса в грязно-бурый цвет. Раздвигая тростниковые заросли, на береговую отмель вышли двое мужчин. Вспугивая редких пичуг и заставив взволноваться нежащихся под прохладным утренним солнцем крокодилов, они направились к небольшой лодке.

— Должно быть, ее прибило ночью, — произнес тот из двоих, что был повыше ростом. Впрочем, он был даже не высокого, а почти гигантского роста, с широченными плечами. Тяжеленный двуручный палаш, висящий в ножнах за спиной, говорил о немалой физической силе мужчины. Грубые черты лица, сланцево-серые волосы, светлая борода, а также варварского вида одежда указывали на северное происхождение гиганта.

Его громкий, раскатистый голос пронесся над отмелью, и лежащий поблизости аллигатор недовольно раскрыл глаза. Впрочем, великану не было дела до разбуженной от дремы рептилии, и он продолжил.

— Надо посмотреть, нет ли там чего-нибудь, чем можно поживиться? И потом, мне до смерти надоело лазить по стигийским болотам!

— Вот уж не думал, что ты способен жаловаться Хаарл, — отозвался его спутник. — Мне казалось, ты спокойно можешь пешком дойти до своей... как ее?... Гипербии.