Богдан Дорошин - Почти герой

Через некоторое время я услышал за своей спиной сдержанное покашливание и обернулся. Надо мной стоял парень, которого, как мне кажется, я где-то уже встречал. Русые волосы, цепкие глаза, дорожный плащ, на рукавах которого красовалось по черепу.

– Тебя зовут Тод, ведь так? – спросил новоприбывший.

– Вроде да. С кем имею честь общаться? – спросил я, и вспомнил, что именно его я видел в гостинице, когда меня сдал ведомству трактирщик. – Кажется, мы встречались, да?

– Я Райс Мелман, по кличке Череп. Можно на минутку?

Я раскланялся с Локки и Барбосом. Встал. Вместе с Райсом мы отошли к одному из дальних каминов, где он мне без обиняков заявил:

– Ты встал на опасную дорогу, архимаг. Если хочешь сойти с нее, делай это сейчас.

– Ты о чем это? – возмутился я, но, словив его серьезный взгляд, сам стал серьезнее. – Что ты имеешь в виду?

– Просто хочу уберечь тебя от ошибки. Дважды подумай, прежде чем лезть в жаровню. То, чем занимаемся мы все – не игрушки. За это можно лишиться головы, а в отдельных случаях даже души. Ты меня понимаешь?

Я хотел ответить, но почувствовал, как мой амулет обрастает ледяной коркой. К нам двигался Пейн. Я повернулся, а следом за мной это сделал и Райс. Вместе с Мистером Болью в зал вошли Бешенный и Эскель, но последние направились не в нашу сторону.

– Мелман, рад видеть тебя в добром здравии, – безразлично произнес Пейн.

Райс ответил ему в том же духе. Мне сразу стало понятно, что эти двое не слишком любят друг друга. Длительной беседы у них не получилось, и Пейн вскоре обратился ко мне.

– Пошли, Тод. Пора возвращаться.

– Что, так скоро?

Спорить было бесполезно. Я тоскливо посмотрел на бутылку бренди, но по виду Барбоса можно было судить, что отдавать ее мне он не собирается. По лестнице мы спустились молча, даже не глядя друг на друга. Присутствие Пейна доставляло мне дискомфорт, и я искренне обрадовался, когда он дотронулся до стены, и появилась дверь. Но прежде чем я ушел, он протянул мне серебряный браслет.

– Что это? – спросил я.

– Подарок.

И больше ничего. Он развернулся, а я вышел из особняка и за мной сразу же исчез проход. Я оказался в темном и неприглядном месте, от которого мурашки бегали по коже, но я знал, что если идти по расчищенной от печатей дороге, ничего плохого со мной не случится.

Так я и сделал, но прежде надел браслет, посчитав, что он поможет мне пройти через ловушки «Преступников».

Небольшая птичка, кажется синица, оторвалась от парапета и понеслась вдаль. Я с тоской проследил за ее полетом через окно, после чего вновь обратил внимание на профессора Герпа. Он, как и я не любил детей, но меня он не любил еще больше, так что приходилось прятаться на самых дальних столах.

В аудиториях всегда найдется местечко таким как я, но как ни крути, я слишком выделяюсь среди юных дарований, чей рост был пока даже ниже чем у полурослика.

– Возьмите в руки перья, друзья, – он всегда называл нас «друзьями», а меня тошнило от подобных обращений. – Запишем немного о манне, согласны?

Конечно все согласны, ведь Герп падло еще то. Попробуй ему что-то сказать, так сразу схлопочешь несколько штрафов. А работа которую он давал, была ужасно мерзкой, от которой поташнивало даже меня, человека, который видел людские кишки во всю длину на поле боя. Отлынивать от наказаний не получалось, так как сумасшедший профессор за всем смотрел лично, получая от этого странное удовольствие. Я был только «за», если благородных так воспитывали, но я ведь никогда голубой кровью не славился – и не понимал: а меня-то зачем?!

– Что это вы делаете, мистер Коул? Доставайте перо. Я сейчас буду диктовать очень важные вещи, которые в будущем вам очень пригодятся.

– Сэр, я… у меня перо сломано. Извините, сэр, – чувствовалось, что мальчик сейчас заплачет.

Не повезло, приятель, подумалось мне, а сам я трусливо спрятался за колоной, которая закрывала часть моего стола. Мне уже доводилось несколько раз побывать в кабинете Герпа «после занятий». Этот ублюдок заставил меня перебирать старинные фолианты, перемазанные какой-то мерзостью. Тогда я еще не понимал общественных норм Академии, и крепко с ним повздорил, высказав все, что я думаю о нем, его предмете и этой сраной Академии. Профессор воспринял все стоически, а после добавил еще взысканий, которые я должен отработать в течение трех часов. Я тогда дико улыбнулся и швырнул в него вонючей книгой, из-за чего моя хрупкая жизнь в который раз чуть не оборвалась: Герп прекрасно владел боевой магией.