Кэролайн Черри: Огни Азерота

На этот раз они рано разбили бивак и наелись досыта. Они стали готовить мясо, которое собирались взять с собой — вялили его на костре, стараясь прокоптить как можно лучше, чтобы оно как можно дольше не испортилось. Моргейн сказала, что будет дежурить первой, и Вейни лег спать рано и проснулся, разбуженный своим чувством времени. Он заподозрил, что она не стала бы будить его, памятуя о том, как это сделал он прошлой ночью, но свое место она уступила ему без возражений. Она не любила излишних споров.

Он сидел и подбрасывал в костер тонкие ветки, чтобы мясо ни на секунду не переставало коптиться. Куски мяса стали жестче, он отрезал полоску и принялся лениво жевать. О том, что это можно делать так неспешно, он почти забыл; что можно отдохнуть целых два дня, ему уже и в голову не приходило.

В темноте зафыркали и зашевелились лошади. Сиптах проявил некоторый интерес к кобыле, но маленькая шиюнская лошадь, похоже, не отвечала взаимностью. Никаких поводов для беспокойства. Звуки были привычные, знакомые.

Внезапное фырканье, шевеление ветвей… у него напрягся каждый мускул, сердцебиение участилось. Затрещали кусты. Это были кони.

Он поднялся, стараясь не производить шума. Протянул меч и коснулся им Моргейн.

Глаза ее открылись. Она сразу все поняла, встретилась с ним взглядом, и он посмотрел туда, откуда послышался слабый звук. Он скорее почувствовал, чем услышал его. Кони по-прежнему беспокоились.

Она поднялась, не сказав ни слова, как и он. Ее белая фигура среди черных теней представляла собой слишком хорошую мишень. Рука ее была не пустой: маленькое черное оружие, убившее оленя, нацелено в том направлении, откуда донесся звук, но она не пустила его в ход. Она схватила Подменыш, более надежное оружие, и стиснула рукоять, затем скользнула во тьму и исчезла.

Кусты шевелились. Обезумевшие кони рвались с привязи, испуганно ржали. Он двинулся между молодыми деревцами и вдруг… то, что он принял за лишайник, зашевелилось — черная паучья тень, внезапно ожившая. Он пошел дальше, пытаясь следовать его движениям, не слишком осторожничая, поскольку Моргейн охотилась на того же, на кого и он.

Вторая тень, на этот раз Моргейн — он стояла спокойно, не забывая, что у нее есть оружие, очень опасное и убивающее издали. Впрочем, она была не из тех, кто стреляет вслепую из страха. Они встретились и постояли недолго рядом. В темноте не слышалось ни звука, кроме храпа потревоженных лошадей.

Зверь больше не показался. Вейни сделал жест — повернул вверх ладонь, — предлагая вернуться к тому месту, где горел костер. Они быстро вернулись, и, пока Моргейн собирала еду, он погасил костер. Рот его был закрыт на замок страхом, ощущением возможной засады и необходимостью срочно убегать. Они скатали одеяла, оседлали лошадей, уничтожили следы лагеря, все это сделав молча и быстро. Вскоре они вновь ехали во мраке, уже другим путем, стараясь следовать в безлунной тьме не в ту же сторону, куда отправился шпион, чтобы не встретить его друзей.

Вспоминая фигуру, испугавшую его, неестественные движения, которые сразу бросались в глаза, он сказал:

— У него была странная походка.

Что подумала Моргейн — для него осталось тайной.

— Там, куда ведут Врата, много странных обитателей.

Но никто больше не встречался им во тьме. День застал их уже вдали от места ночлега, и маршрут их, видимо, отличался от выбранного прежде, а может, и нет. Зеленые ветви окружали их со всех сторон, не давая увидеть направление пути.

Позже они наткнулись на дерево со стволом, обвязанным белой веревочкой. Дерево было приметное, старое, обожженное молнией.

Вейни остановился. Это было свидетельство того, что здесь побывал человек. Но Моргейн ударила пятками Сиптаха, и они поехали дальше, туда, где следы пересекали их путь.

Колеса оставили в грязи колею.

К его разочарованию, Моргейн свернула на дорогу. Не в обычае Моргейн было искать встречи с местными людьми, о которых она ничего не знала.

— Кем бы они ни оказались, — произнесла она, — если это добрые люди, мы предупредим их о том, кого привели за собой. Если понадобится, постараемся защитить их и сразимся с нашими врагами.

Он ничего на это не ответил. Это выглядело настолько нелогичным, как, впрочем, и любые другие действия людей, которые собирались повернуть и противостоять многочисленной орде, прекрасно вооруженной, способной превратить в пустыню мир, по которому она шла.

Вывод: Моргейн сказала ему не всю правду. Суть же заключалась в мече, висевшем на седле у ее колена. Сама Моргейн тоже обладала частицей этой силы, и следовательно, не безумие вело ее этим путем, а просто бесстрашие.