Урсула Ле Гуин - Камень, изменивший мир

– Нет, дорогая моя, – поправил ее каноник. – Значило. Но больше не значит.

– Почему?

– Потому что это понятие устарело, – ответил каноник. Необычный диалог начал его утомлять. – А теперь будь хорошей нюрой: иди и напомни служанке, чтобы принесла мой завтрак.

– Выгляньте в окно! – выкрикнула безумноглазая нюра с такой страстью, что каноник даже испугался. – Гляньте на террасы! Посмотрите на цвета камней! Смотрите на узоры, сотворенные нюрами, мозаики, составленные нами, значения, нами данные! Смотрите, вот свобода! Смотрите, прошу вас!

С этой заключительной мольбой поразительное явление исчезло. Каноник лежал, глядя на дверь своей комнаты, и через пару секунд та отворилась. Вошла его привычная старая служанка, неся кувшин чая из каменки и горячий копченый лишайник.

– Доброе утро, господин каноник, сударь! – весело поприветствовала она его. – Уже проснулись? Чудесное утро!

Поставив поднос на столик у кровати, она раздернула занавеси.

– Сюда только что молодая нюра не заходила? – поинтересовался каноник нервно.

– Конечно, нет, сударь. По крайней мере, я не заметила, – ответила служанка. И в то же время бросила на него краткий, но прямой взгляд: неужто у нее наглости хватило посмотреть на него? Да нет, конечно. – Этим утром террасы так хороши. Вашей каноничности глянуть бы.

– Пошла вон, вон, – прорычал каноник, и нюра, прикрыв глаза и сделав книксен, вышла.

А каноник позавтракал в постели, потом поднялся и подошел к окну, чтобы глянуть на террасы колледжа в утреннем свете.

На мгновение ему показалось, что он спит. Ему виделись узоры, совсем непохожие на те, что он видел на этих террасах всю свою долгую жизнь: безумные сплетения цветов и линий, поразительные фразы, невообразимые понятия, красота и смысл удивительной новизны. Потом он широко открыл глаза, очень широко, и моргнул – видение исчезло. В утреннем свете лежал ясный, правильный, знакомый и неизменный узор террас. И больше ничего. Отвернулся от окна каноник и открыл книгу.

Поэтому он не видел, как длинная колонна нюроблов выходит из гнезд и мастерских за валунной стеной, как несут блитов, как танцуют, танцуют и поют на террасах. Пение он слышал, конечно, но принял за бессмысленный шум. И только когда первый камень выбил его окно, каноник поднялся и возмущенно воскликнул:

– Это еще что значит?