Андрей Астахов: Сломанная корона

Выстроившись колонной, мы вышли на набережную и быстрым шагом направились в сторону Зимнего. Я заметил в водах Невы какое-то движение, а потом разглядел парочку тварей, похожих на огромных черных медуз. При нашем приближении они всплыли, а потом опять ушли под воду. А потом раздался предостерегающий окрик Сапсана.

Из окна одного из зданий на набережной выползло нечто, напоминающее бесформенный ком слизи величиной с медведя. Видимо, погань почувствовала наше присутствие и тут же начала спускаться по стене, распустив в стороны щупальца-тяжи. Смотреть на эту мерзость без тошноты было невозможно. Придумать такое существо мог бы разве только наркоман со стажем.

– Огонь! – скомандовал Марс.

Пули с визгом разбивали штукатурку, влетали в гигантскую соплю, ползущую по стене вниз, но особого вреда ей не причиняли. Добравшись до второго этажа, существо на пару секунд повисло на своих тяжах, а потом с громким шлепком упало на дорогу и поползло к нам по развороченному асфальту, оставляя за собой влажный след. Удачно брошенная кем-то граната разнесла отвратную тварь в клочья, но каждый из клочков продолжал шевелиться. С трудом сдержав рвотный спазм, я спросил Марса, что это за мерзость.

– Понятия не имею, – ответил священник. – Тут каждый день что-то новое появляется. Идем дальше.

Добравшись до Дворцового моста, мы вынуждены были остановиться. На мосту шел самый настоящий бой между чудовищных размеров гигантским богомолом и существом, которое и описать-то невозможно. Представьте себе гибрид ящера-трицератопса с английским танком времен первой мировой войны – вот такая была штукенция.

Ящеротанк, громыхая и выпуская клубы черного дыма, палил в богомола из двух бортовых пушек, а его противник, бешено стрекоча, наносил размашистые молниеносные удары своими лапами-пилами. Мы залегли у выхода на мост, наблюдая за этой фантастической картиной. Оставалось только надеяться, что нас не заметят, и что шальной снаряд, выпущенный ящеротанком, не попадет прямо в нас.

Драка монстров закончилась быстро – богомол получил сразу два прямых попадания, и ящеротанк быстро добил его ударами своих передних лапищ, превратив голову богомола в месиво. А потом вдруг заревел, выпустил столб черного дыма и пополз прямо к нам – видимо, заметил нас.

И вот тут я подивился хладнокровию Сапсана. Парень встал во весь рост, вскинул гранатомет и послал заряд прямо в голову чудища. Грохнуло так, что у меня уши заложило. Пока я приходил в себя, люди Марса уже окружили обездвиженную и смрадно чадящую тварь. Дальнейшее напоминало горячечный бред: взорвав миной-липучкой чешуйчатую броню на спине ящеротанка, Сапсан быстро и сноровисто вытащил из чрева чудовища двух злобно пищавших и отбивающихся уродцев в шлемофонах. Их тут же прикончили выстрелами в упор, и я смог посмотреть на это чудо природы. Существа были явно гуманоидами, но были не больше метра ростом, имели скользкую как у лягушек зеленовато-серую кожу, выпученные рыбьи глаза и по три пальца на руках. Больше всего меня прибили их шлемофоны – такие же, как у реальных танкистов. Я смотрел на лежавшие рядышком трупы и чувствовал, что еще немного – и мне никакой психиатр уже не поможет.

– Что, не видел таких? – Сапсан плюнул на тлеющую тушу ящеротанка. – Ничего, мы и таких бьем!

Я не нашелся, что сказать. Между тем со стороны Зимнего доносилась беспорядочная стрельба. Верхние этажи Эрмитажа горели, и столб черного дыма поднимался в красное небо. Марс дал команду идти дальше.

Подошли мы к Зимнему со стороны Дворцовой площади. Лучше бы мы этого не делали. Площадь была буквально забита зомбаками. Их тут были десятки, и все они тут же направились в нашу сторону, рыча и протягивая к нам разложившиеся лапы. Началась шквальная стрельба, я и опомниться не успел, как расстрелял три магазина. Наши выстрелы и гранаты разносили мертвецов в клочья, но уцелевшие все перли и перли на нас, пока, наконец-то, путь не был расчищен. Морщась от пропитавшей воздух трупной вони, мы миновали залитую кровью и усеянную трупами и кусками тел площадь и вышли к дворцу.

Здесь Марс предложил разделиться на две группы. Одну повел Сапсан, вторую сам священник. Мне он предложил идти с ним.

– Сапсан и его люди задержат уродов, а мы попробуем прорваться к Фениксу, – сказал он и внимательно посмотрел на меня. – Не боишься?

– Боюсь, – признался я. – А ты?

– И я боюсь. Ладно, идем.

На первом этаже мы столкнулись с несколькими зомбаками, которых перестреляли без особого труда, потом по лестнице поднялись наверх, к залам европейской живописи. Я смотрел по сторонам, и сердце у меня сжималось от боли. Когда-то я ходил сюда чуть ли не каждую неделю. А теперь Эрмитажа больше не было. Все было уничтожено. Везде разрушение, следы огня, пуль и взрывов.