Вероника Ковальчук - Оборотная сторона мира

– Так, получается, теперь за мной будут охотиться?

– Определенно. Самое неприятное даже не в этом. Уинхалл теперь будет куда менее удобным местом для похищения подростков, чем раньше, леди Гвелледан приняла меры, причем меры серьезные. Будь уверен. Так что в настоящей опасности ты будешь во время каникул, а также неприятности грозят тем, кто тебе неравнодушен.

– Вы о Мирним? – вскинулся Илья – и покраснел.

– Мирним как раз меня беспокоит в меньшей степени. Она тоже учится в Уинхалле, ее матушка работает в Уинхалле, а других родственников, кажется, нет. Я имел в виду твоих родителей.

– Что с ними?!

– Пока ничего. Но, видишь ли, хотелось бы, чтоб с ними и дальше ничего плохого не произошло, не так ли? Поэтому я вынужден был принять меры. Еще до того, как был начат процесс.

– Э-э… Что с ними?!

– Я их спрятал. Спрятал очень основательно. Но для того, чтоб их не нашли, нужно, чтоб их не искали. Ты понимаешь, о чем я?

– Э-э… Ну, не очень.

– Ты должен на время забыть, что у тебя есть родители. Не искать их, не встречаться с ними, говорить тем, кто тебя спросит, что ты – сирота. Понимаешь?

– Но… Но как же…

– Тебе дороги твои родители?

– Конечно!

– Тогда ты должен от них отказаться. Диалектика… Увы. Общаться с ними ты сможешь лишь тогда, когда отучишься в школе, в институте, решить свои проблемы с дереликтом и станешь очень сильным магом. И то не факт.

– Но… Но…

– Увы, но враги нам ближние наши. Если их возьмут в заложники, ты явишься к лорду Ингену как миленький, не так ли?

– Ну… Да.

– Так что, ты должен понять, иного выхода просто нет.

Несколько минут Илья поглощал суп. Он не чувствовал вкуса, действовал автоматически, и даже не отдавал себе отчета в том, насколько вкусна местная еда. Опустошив тарелку, придвинул к себе салат, запустил в него чистую вилку.

– Илья? – озабоченно окликнул Аглас.

– Да, я слушаю.

– Что ты думаешь об этом?

– Ну… Что ж… Раз надо побыть сиротой, значит, придется. Я все понимаю… Меня теперь постоянно будут пасти? Ну, охранять?

– Постоянно тебя охранять нет возможности. Но я надеюсь на твой здравый смысл.

– Понимаю…

– Так что – поедем?

– Куда?

– В дом Ирвет, твоей учительницы. Или ты передумал?

– Нет-нет! Едем, – юноша свернул салфетку и отодвинул недоеденный стейк.

В машине он отвернулся к окну и долго молчал. Никаких мыслей не было, и, странное дело, он даже потери не чувствовал. Просто было плохо, с Агласом совершенно не хотелось говорить – и одновременно очень хотелось. Надо было еще о многом узнать, но уже услышанное замораживало, будто облако жидкого азота.

– А можно мне хотя бы их фотографию?

– Что?.. Ах, да. Конечно, я тебе раздобуду… Вот, приехали. Ирвет живет вот здесь. Я заеду за тобой послезавтра.

– И где я проведу остаток каникул?

– Там видно будет.

Илья выбрался из машины и зашагал к калитке, даже не оборачиваясь. Он заглянул во двор уютного домика, впрочем, такого же, как и все остальные на этой улице, скромного, немного нуждающегося в ремонте, и сад, пожалуй, слишком зарос, и живая изгородь больше не напоминала изгородь, а представляла собой просто цепочку неопрятных кустиков. Калитка заскрипела, когда он ее толкнул, и бросилось в глаза, что на дорожке не хватает камней.

Рядом с крылечком на корточках сидела Мирним, она возилась в огромной лохани с замоченным в воде щавелем, вытаскивала целые листочки, бросала в ведерко подгнившие. Она не сразу подняла глаза, несколько мгновений растерянно смотрела на гостя, потом подскочила, словно ужаленная, и, разбрызгивая с рук воду, бросилась к нему.

– Господи, Илья!

Она повисла у него на шее совсем не так, как это происходило в дереликте. Обхватив ее руками, юноша в растерянности вспоминал то, что видел там. «Господи, это же было просто видение… Интересно, я видел то, что подсунул мне этот недочеловек, или то, что хотел видеть?.. Впрочем, какая разница»…

– Я вытащил Ильду. И Андисту тоже.

– О-о! – она на миг оторвалась от него, лишь затем, чтоб посмотреть с восхищением. – Боже мой, я знала, знала, что ты это сможешь! Ты просто молодец! – и с тихим-тихим визгом уткнулась ему в шею.

Это было до ужаса приятно, и он замер, надеясь, что она будет обнимать его еще хотя бы какое-то время. В открытую дверь дома выглянула Ирвет, учительница истории, сейчас нисколько не похожая на ту чопорную, строго затянутую в форменное платье историчку, которую Илья привык видеть на уроках – она была одета в легкий цветастый сарафанчик, вытирала руки длинным грязным полотенцем и даже не пыталась оправить растрепанные волосы. Приветливо улыбнулась гостю, приподняла бровь, разглядывая обнимающую его дочь, но, судя по выражению лица, возмущаться не собиралась.