Лорел Гамильтон - Рассказы из сборника Странная конфетка

-Ты похожа на меня, не так ли? Ты похожа на меня.

-Да, Лизабет, я похожа на тебя. – Ясмин села на край кровати.

-Я не хочу, чтобы меня еще раз наказали.

-Тогда получи свой первый урок. Я расскажу тебе, как остаться в живых, Лизабет. Они не станут тебя убивать, если ты позволишь мне тебя учить. – Ясмин наклонилась поближе к ребенку, шепча так, чтобы камеры не зафиксировали. – Я расскажу тебе, как кормиться на них, чтобы они не знали. Ты сможешь делать то, что тебе так нравится, но до определенных пределов. Ты можешь замучить кого-нибудь и поплатишься за это. – Дыхание Лизабет замедлилось до нормального. – Ты точно такая же, как и я.

Ясмин кивнула и взяла ребенка за руку. Лизабет прильнула к ней, обхватив руками, обнимая ее. Они сидели вместе в темноте, обнимая друг друга. Лизабет не могла любить, не по-настоящему. Но каждый ребенок нуждается в любви, могут ему ее дать или нет.

-Ты не бросишь меня? – Спросила тихонько Лизабет.

-Я не оставлю тебя. Ты сможешь приезжать, навещать меня в каникулы.

-Ты меня все еще боишься?

-Да.

-Но теперь и я боюсь тебя.

-Да.

Ребенок обнял ее, глядя на Ясмин, маленькие ручки обнимали женщину. Каждому ребенку нужны такие прикосновение.

Она положила подбородок на макушку Лизабет и мягко ее качала, успокаивая не столько себя, сколько ребенка. «От одного монстра до другого, - размышляла Ясмин, - я проложу для тебя спасительный путь. Я покажу тебе, как пить пролитые кровь и слезы. Мы обманем их всех и будем кормиться на их страхе, и никто не узнает о нас.»

Ясмин посмотрела в глазок камеры наблюдения в комнате. «Там ли вы, Бромлей? – Думала она. – Вы ведь там?» Вероятно, он знал, всегда знал. «Почему же вы меня поддержали, Бромлей? Почему?»

Она обнимала Лизабет и чувствовала первые горячие слезы на собственных щеках. Ясмин прошептала в волосы девочки:

-Монстры осторожны, они уже здесь, наши драконы.

Действие происходит в период между "Голубой луной" и "Обсидиановой бабочкой"

До Рождества оставалось пять дней. На часах было без четверти двенадцать. Мне полагалось посапывать в собственной постели и видеть сладкие сны, а не сидеть в офисе. А я сидела за столом, прихлебывала кофе и подавала бумажные салфетки клиентке - Ронде Маккензи. Она плакала на протяжении почти всей нашей беседы, так что от искусного макияжа у нее на глазах не осталось ничего. Ее глаза выглядели бледно, незавершенно, делая ее моложе: наверное, она так выглядела, когда была старшеклассницей. По контрасту с тщательно накрашенными темной помадой губами глаза казались голыми и беззащитными.

- Обычно я так себя не веду, миз Блейк. Я очень сильная женщина.

Она сказала это таким тоном, что стало очевидно: она верит, что говорит правду; а может, она и правда сильная. Она посмотрела на меня, и в ее ненакрашенных карих глазах отразилась такая ярость, что кто-то почувствительней меня, наверно, отшатнулся бы. Даже я, крутой-до-мозга-костей вампироборец, с трудом сумела выдержать ее гневный взгляд.

- Ничего страшного, миз Маккензи, наши клиенты часто плачут. Нелегко терять близкого человека.

Она вздрогнула и посмотрела на меня удивленно:

- Я пока еще никого не потеряла.

Я поставила кофе на край стола, забыв отхлебнуть, и уставилась на нее.

- Я аниматор, миз Маккензи. Я поднимаю мертвых, если на то есть веская причина. Я полагала, что ваше горе вызвано тем, что вы потеряли близкого человека и пришли просить меня поднять его.

Она покачала головой. Ее темно-каштановые волосы были в беспорядке; видно, она то и дело ворошила руками свою когда-то безупречную завивку.

- Моя дочь, Эми, пока жива, и я хочу, чтобы она такой и оставалась.

Теперь я полностью потеряла нить.

- Я аниматор и истребительница вампиров, миз Маккензи. Какой из моих профессиональных навыков может помочь вашей дочери остаться в живых?

- Помогите мне найти ее до того, как она совершит самоубийство.

Мое лицо ничего не выражало, как и подобает лицу профессионала, но в душе я проклинала своего босса. Мы уже не раз обсуждали, в чем состоят мои должностные обязанности, и суицидально настроенные дочери в них точно не вписывались.

- Вы были в полиции? - спросила я.

- Они не станут ничего предпринимать в течение 24 часов, но тогда будет уже слишком поздно.

- У меня есть подруга, она частный детектив. Это работа скорее для нее, чем для меня, миз Маккензи. - Я потянулась к телефону. - Ради вас я побеспокою ее дома.