Ник Эндрюс - Жемчужина Пустыни

Исайб успешно сдерживал гиену, а вот судьба Конана девушку беспокоила. Слезы вновь потекли из глаз, она почувствовала, как задрожали и едва не подкосились ноги.

«Думай, думай быстрее!»

Селена готова была себя проклясть за глупость и медлительность. Быть может, сейчас кровожадная тварь уже тащит киммерийца к своей ненасытной пасти…

Но могущественный волшебник должен был все предусмотреть! Решение, наверняка, очень простое. Надо лишь догадаться…

Девушка сделала несколько шагов в сторону и случайно наступила на край постамента.

В тот же миг потолок с грохотом и лязгом начал разъезжаться в стороны. Слепящий солнечный свет хлынул в темный зал. От удивления и восторга Селена даже вскрикнула. Ничего подобного она не ожидала. Барельефы на стенах приобрели четкие очертания. Диковинные, ужасные звери, сцены охоты, стоящие на коленях и молящие о пощаде люди…

Зрелище завораживало и пугало, но главное, что прямо напротив волшебницы высветились древние буквы…

Воздев руки к небесам, девушка громко воскликнула:

— Забан!

… Северянин, как мог, отбивался от наседающей кровожадной твари. К нему тянулось сразу несколько липких, отвратительно пахнущих щупалец. До поры, до времени сталь аквитанского клинка спасала киммерийца. Чудовище лишилось уже двух своих отростков, что вызвало у него прилив гнева. Демон шипел, не переставая. Он привык добиваться победы гораздо легче и в куда более короткие сроки. В конце концов, существо применило ту же тактику, что и против Эблиса. Конан почувствовал, как его ноги опутывает крепкое щупальце.

Удары мечом в песок не помогали. Тварь резко дернула гиганта вниз, и он сразу провалился почти по плечи. Огромная пасть потянулась к голове киммерийца, но он успел ткнуть в зубы злобного существа острием клинка. Желеобразный демон отпрянул. Боли тварь боялась. Не желая больше искушать судьбу, чудовище снова потянуло человека под землю. Северянин хватался за засохшие стебли растений, но они проваливались вместе с ним. Надежды на спасение не осталось. Вот ушла в грунт грудь киммерийца, за ней плечи, земля коснулась подбородка…

— Паршивая тварь… — выдавил Конан.

В тот же миг песок попал ему в рот. Киммериец хотел его выплюнуть, но сделать это не сумел. Еще один рывок и…

Неожиданно демон замер. Хватка щупалец сразу ослабла. Бессильно обмякнув, чудовище развернулось и медленно поползло к входу в замок. Вылезти из ловушки было чрезвычайно сложно, но жажда жизни заставила Конана поработать руками. Освободив рот, он жадно хватал свежий воздух. Нос забился песком, но киммериец не обращал на это внимание. Цепляясь за твердые участки грунта, северянин выбирался на поверхность. Рядом хрипела и билась лошадь. Ее попытки успехом не увенчались, ноги тонули все глубже.

Второе животное было убито демоном во время схватки, и из земли торчала лишь часть крупа. Наконец, киммериец освободился. Воин лежал на спине и смотрел на бездонное голубое небо. Над ним проплывали редкие маленькие пушистые облака. Мир и покой… Даже не верилось, что совсем недавно этот большой, сильный человек находился на краю гибели. Руки нервно подрагивали. Конан вытер пот и грязь со лба и, как безумный, расхохотался. Еще никогда в жизни он не испытывал подобного ужаса. В бою все легко и просто. Если тебе суждено получить клинок врага в живот, значит, так тому и быть. Даже сражаясь с демоном Воздуха, киммериец не боялся умереть. То была бы достойная смерть!.. Но угодить на обед слизню-могильщику позорно и противно.

— Благодарю тебя, великий Кром! — тихо произнес северянин. — Ты избавил меня от ужасной участи.

Из отчужденного состояния киммерийца вывело испуганное ржание лошади. Кобыла погрузилась в грунт уже на две трети. Наемник с трудом сел, на четвереньках дополз до края ловушки и поймал болтающиеся поводья. Напрягая мышцы, Конан потащил животное на себя. Отчаянно брыкаясь, лошадь постепенно двигалась вперед. В глазах бедного существа застыли ужас и боль.

Еще несколько рывков, — и кобыла выбралась на твердую поверхность. Мотая головой, животное пыталось прийти в себя. Киммериец встал, отряхнулся, проверил оружие. Лук цел, стрелы почти все сломаны, за поясом лишь один кинжал, второй навсегда остался в земле. Пальцы нащупали рукоять меча, и от сердца отлегло.

Северянин на ощупь сунул клинок в ножны, когда выбирался на поверхность, и очень боялся, что промахнулся… Погладив лошадь по морде, немного её успокоив, киммериец сел в седло и поскакал к воротам.