Питер Нейл - След исполина

Прошло всего несколько мгновений — а каза-лось, целая вечность — и Конан уже пробирался вперед в жидкой грязи, туда, где несколько солдат бешено молотили мечами по воде. Киммери-ец рванулся вперед. Все, что он сейчас слышала, ито хриплые крики:

— Орин! О боги, о боги! Орин!

— Где он? — услышал Конан собственный крик. — Где барон?

Он вдруг увидел ладонь, сжавшуюся в кулак и уходившую под воду.

Конан нырнул в темную воду, шаря в том месте, где только что скрылась рука. Всплыв на поверхность, он закричал:

— Орин!

Затем снова нырнул, и еще раз, и еще. Он ничего не видел; все лицо его было в грязи. Но он все равно нырнул еще раз, по-прежнему безрезультатно.

— Орин!

По воде прошла рябь; из воды высунулся кончик щупальца и отвратительно запульсировал. Бормоча проклятия, Конан бросился на него и принялся рубить мечом, поднимая тучи брызг. Затем из воды показался серый слизистый обрубок — он извивался, разбрызгивая розовую кровь, а потом исчез.

С неистовой яростью Конан колотил мечом по грязной воде. Чуть впереди из воды вдруг показался покрытый пеной глаз на стебельке; он замер и холодно посмотрел на киммерийца; вслед за ним на поверхность вылезла трубчатая конечность с отверстием на конце, полным острейших зубов. Северянин с яростным воплем рванулся вперед, чтобы уничтожить тварь…

— Конан! — проревел кто-то у него за спиной. Варвар остановился. Его сердце стучало так гулко и быстро, что он почти ничего не слышал.

— Конан! Назад! Во имя Митры — сейчас же! Варган!..

— Там Орин! — Северянин обернулся к нему. — Мы должны спасти его!

— Он погиб. Все кончено. Мощная длань Варгана потянула его назад.

— Мы ничем не сможем ему помочь. Он погиб, Конан. Его больше нет…

Киммериец тряхнул головой, медленно выбираясь на сушу.

— Он был моим другом, — словно про себя пробормотал он, с трудом преодолевая отчаяние. — А я ничего не сделал, чтобы спасти его!

Бородач стиснул его руку.

— Ты сделал все, что мог, клянусь Митрой! И он был моим другом тоже. Мы отомстим за него!

Северянин слышал звуки капающей воды — капли болотной воды срывались с волос, с лица, с кончика меча, и падали в трясину.

— Да, — произнес он жестким, изменившимся голосом. — Месть — это единственное, что достойно мужчины! Мы отыщем того, кто сделал это с Орином… со всеми нами… И, клянусь Кромом, мы отомстим!

Конан долго сидел на склоне холма, предаваясь невеселым мыслям и воспоминаниям; мускулы его болели от напряжения, окровавленный меч лежал рядом. Сгущались сумерки, и в лесу и на болоте становилось темно. За его спиной возле костров сидел горстка людей, уцелевших в последней битве — Варган, Болард, Иллес, Тайс и около тридцати солдат.

Долгий бой был окончен. Болотные монстры уползли в свои тайные логовища сразу после смерти Орина; собственно, его смерть и была целью их нападения. Теперь по всему болоту высились кучи изуродованных тел — они покрывали все топи, безголовые, безногие и безрукие, пропитанные кровью, они усеивали склоны всех холмов, многие застряли в ветвях и кустарнике — тела воинов Сафада и ненадолго оживших наемников лежали вперемежку с кусками болотных тварей. А раненые — их жуткие хриплые крики наполняли воздух — вызывали у других такую же дрожь, как предсмертный крик и шум битвы.

Варган подошел к Конану, остановился возле него и постоял немного.

— Пойдем, нам нужно поговорить — произнес он тихо.

Северянин тяжело вздохнул, взглянул на Варгана и поднялся на ноги. Они уселись у костра. Есть и пить было нечего — все пропало в бою.

— Наши люди вскипятили воду, — проговорил Варган, — и зарезали нескольких лошадей на мясо. Скоро будет еда.

Вскоре в лагере стало тихо. Повсюду распространился запах лошадиного мяса и изможденные солдаты жадно принялись за еду. Разговаривали мало. Пламя в небольших кострах дрожало — пламя словно задыхалось во влажном ночном воздухе. Раненые затихли — одни погрузились в судорожный сон, другие заснули сном вечным. Время от времени с болота доносился неожиданный всплеск или хлюпанье и все тут же поворачивали головы и хватались за рукояти мечей.

Конан повернулся к Варгану и негромко произнес:

— Нам нужно решить, что делать. Мы не можем оставаться здесь, а то скоро умрем с голоду и сойдем с ума. Ты представляешь хоть примерно, сколько человек осталось в живых?

Бородач с сомнением покачал головой.

— Ну, около тридцати.