Питер Нейл - След исполина

Воины Орина смотрели на все со странной обреченностью — растущее, охватывающее всех ощущение неизбежности, которым, казалось, был пропитан даже воздух. Несмотря на то, что изначально целью похода была колдовская крепость, сейчас перед людьми стояла другая задача.

Они думали не об осаде цитадели, но лишь о том, как выбраться из этих болот живыми. Фактически они держались вместе лишь потому, что вместе начали путешествие в этом аду и вместе двигались вперед; и все-таки каждый был сам по себе. Каждый думал только о своей судьбе, о собственном решении участвовать в битве.

Орин чувствовал тревогу и смятение, которые царили в душах его воинов — впрочем, это замечал не только он.

— Боюсь, это заклятие, посланное Усхором, — сказал он как-то своим военачальникам. — Вы заметили, что теперь люди даже не пытаются помогать друг другу? Возможно, скоро они начнут убивать своих товарищей. Мы должны бороться с этим. Поезжайте назад вдоль колонны и поговорите с солдатами — скажите им, что подобное настроение — всего лишь плод колдовских чар, мерзкая иллюзия. Нам ни в коем случае нельзя утратить боевой дух!..

Войско упрямо ползло вперед, но солдат не покидали мысли о неизбежном и мрачном конце. Только одна вещь могла вывести человека из апатии — это мысль о близкой смерти. Если кто-то вдруг обнаруживал, что барахтается в грязи, а его донельзя испуганную лошадь засасывает все сильнее и сильнее, он начинал кричать и убеждать богов, что они совершили ошибку, что умереть должен кто-то другой, но только не он, и эти крики и мольбы стихали, только когда человек полностью исчезал в пузырящейся жиже.

Но живым ничего не было известно о чувствах умирающих, и поэтому каждый в колонне про себя думал о том, что, вот, еще одна душа отправилась на Серые Равнины, и потому его собственные шансы остаться в живых несомненно увеличились…

Наконец путники ступили на твердую землю. Болотистые ядовитые топи остались позади, тропа поднималась вверх, и Конан с Орином вдруг обнаружили, что их лошади ступают по твердой, сухой земле. Они стояли на небольшом холмике; впереди снова темнели лес и болото, а островок со всех сторон окружала мутная стоячая вода. Какое-то время они двигались спокойно, не опасаясь каждый миг, что лошадь может оступиться и вместе со всадником полететь в болотную жижу — навстречу смерти.

— Посмотрите! — Болард указал вперед. — Вон там листва достаточно редкая, и сквозь нее можно увидеть скалу. Видите — вон там, внизу?

Орин и Конан кивнули. Иллес проехал немного вперед, чтобы тоже посмотреть на утес.

— Вон то черное возвышение на вершине, — продолжал Болард, — и есть крепость Усхора.

Иллес увидел цитадель — теперь она была видна совсем четко.

Орин повернулся к коринфийцу.

— Сколько до нее ехать? Мы не останавливались ни чтобы перекусить, ни на отдых, а уже близится вечер. Сможем ли мы перейти эту топь до сумерек?

Болард пожал плечами.

— Ничего не могу сказать.

— То есть как это — "не могу сказать"? — закричал Орин — сказалось постоянное напряжение, усталость и беспокойство. — Ты же знаешь эти земли! — Поймав молчаливый взгляд Конана, Орин резко замолчал, затем проворчал что-то недовольно и повел свое войско ёперед.

Болард держался сзади. Конан воспользовался передышкой и как бы невзначай обернулся, бросив взгляд на коринфийца. Дестан смотрел на него в упор, и Конан понял, что он только и ждет удобного момента, чтобы забрать Кольцо… И вдруг за его спиной раздался чей-то крик.

Ни Конан, ни Орин не обращали внимания на подобные крики. Еще одна смерть — еще одна капля в чашу этого всепоглощающего ада. Но затем раздался новый крик, и еще, и еще. Барон быстро повернулся. Люди кричали, не в силах сдержать невыносимый ужас!

— Они возвращаются!

Орин выругался, взглянул на Конана, развернул лошадь. Колонна солдат шла вниз по склону холма и, извиваясь, скрывалась в туманной дали леса, а потому была видна лишь частично. Барон видел, как солдаты привставали в седлах и смотрели назад. И снова с конца колонны донеслись полные ужаса крики.

— Они возвращаются! Холодный пот прошиб Орина.

— О боги! — воскликнул он и погнал лошадь вниз по склону холма, вдоль колонны, то и дело сворачивая с тропы, словно забыв об опасной топи. С дальнего конца колонны раздавались все новые и новые крики.

Конан развернул свою лошадь и помчался следом за Орином.

Иллес повернулся к Варгану; лицо бородача вспыхнуло, глаза горели огнем. Он тихо, почти неслышно прошептал: