Рыжая Марика: Ученица волхва

Поэтому, продав свои старые «Жигули» с вечно глохнувшем двигателем, Сергей купил в столице квартиру. Какую, вы уже поняли выше. Киру определили в школу, уже завтра она должна была туда идти.

Но идти не хотелось. Не потому, что было лень. Дома, в поселке Опенкино Псковской области, Кира училась неплохо. Особенно хорошо давалась химия и история. Все школьные предметы казались девочке скучными и элементарно простыми. Поэтому не в учебе было дело.

Она знала, что одноклассники ее не примут. Так все дети в школах поступают — сначала травят, накидываются всей стаей, проверяя тебя на прочность, а уже потом, если ты прошел испытание, принимают тебя в свои ряды.

Кира со страхом ожидала, что же будет завтра. Она представляла себе, как входит в класс, на нее смотрят несколько десятков пар глаз, и вдруг все ребята начинают смеяться, увидев, какая она смешная и нелепая.

Да, вот такой человек была девочка по имени Кира. Закомплексованный, прячущийся в собственную раковину, высовываясь только в редких случаях. Хотя, если честно, комплексовать ей было не из за чего — несимпатичной или глупой она не была. Да и красавицей, если честно, тоже, но было в ней что-то такое, что заставляло окружающих с интересом вглядываться в ее лицо. Проблема была в том, что именно этих взглядов Кира и боялась.

Идя по улице, она не смотрела по сторонам. Поднимала воротник старого пальто, доставшегося ей от матери, втягивала голову в плечи и шла, глядя себе под ноги. Если вдруг на пути оказывалась группа подростков, она старалась побыстрее свернуть за угол или перейти на другую сторону улицы.

Она прекрасно понимала, что она ведет себя ненормально. Но все равно, страх быть осмеянной, был сильнее разума…

Наконец, убаюканная собственными тревожными мыслями, Кира закрыла глаза и уснула. Изображенная на фото женщина мягко улыбнулась в темноте.

Киру разбудил противный свист чайника на кухне. Слышно было, как отец быстро бежит на кухню, умоляя чайник орать не так громко. Сонно щурясь, Кира отбросила одеяло, сунула ноги в тапочки и пошлепала на кухню.

— Разбудил-таки тебя этот истерик? — поприветствовал ее отец. — Садись, сейчас будем завтракать…

Кира послушно села. Неожиданно отец замер над скворчащей сковородкой, будто вспомнив о чем-то, бросил вилку и быстро вышел из кухни. Кира осталась в одиночестве, слушая, как возмущенно плюется маслом яичница. Не понимая, куда отец мог так резко кинуться, Кира схватила вилку и, поддев ею яичницу, плюхнула яйца на тарелку.

— Вот голова дырявая! — послышался голос Сергея из коридора. — И как я мог забыть?

Через некоторое время он появился в комнате с несколько виноватым и смущенным видом. В руках он сжимал какую-то яркую коробку.

— Вот, — он протянул коробку Кире. — Это тебе от нас с мам… Короче, на День рождение! Извини, что так поздно провозился с подарком. Ты же знаешь, что случилось…

Он не договорил, но Кира и так прекрасно знала, что случилось. Она повертела в руках коробку и улыбнулась. Мобильник. Навороченный. С МР-3 плеером и прочими прибамбасами.

— Пап, ну зачем? — спросила она с мягким укором. — Что, думаешь, я не знаю, сколько он стоит?

— А, ну раз так, — по отцу было видно, что он обиделся. — Отлично! Давай сюда, я отдам его первому встречному на улице! Нет! Я выкину его в помойку!

Кира прижала к себе коробку и виновато посмотрела на отца.

— Прости, — сказала она. — Мне он очень нравится. Просто…

Она не договорила, что именно «просто». Она знала, сколько зарабатывает отец. Если это можно было назвать заработком. Однако Сергей всегда говорил, что зарплата у него нормальная, и на нее вполне можно жить. «Если не есть и не пить, — обычно добавляла про себя Кира.

Отец улыбнулся и сел напротив нее. Он уже не обижался.

— Люблю, когда ты улыбаешься, — заметил он. — Жаль, правда, это случается редко.

Кира сделала вид, что не услышала последних слов, хотя сердце ее болезненно сжалось. Быстро доев яичницу, и запив все это дело минеральной водой из бутылки, Кира отправилась в свою комнату одеваться.

Рюкзак стоял возле кровати — уже собранный. Стащив с себя сорочку, девочка быстро натянула любимые вельветовые брюки и вязаный свитер с воротником под горло. Схватив рюкзак, она отбуксировала его в прихожую, и там остановилась, придирчиво разглядывая себя в зеркале.

Оттуда, из зеркального отражения, на нее смотрела худенькая, невысокая девчонка. Ее большие, прямо-таки огромные глаза поражали своим необыкно-венным цветом. Они были темно-голубые, почти синие. Лицо — худое, бледное. Уголки тонких губ опущены.