Анатолий Юркин - Пророк

Низкорослый древлянин крикнул: «Деревянные боги рассердились!» В следующее мгновение коротышка упал — топор вошел ему глубоко в спину. Из раны хлестала кровь. Жрецам проще было убить соплеменника-паникера, нежели упустить провинившуюся.

Тщедушный жрец в деревянной маске на затылке беспрерывно выкрикивал:

— Смерть изменнице! Смерть!

Узолки, свисавшие с колдовской маски, болтались на впалой груди жреца. Раскрытая волчья пасть жадно смотрела на толпу. Дождинка прошептала заклинание и вдруг… весь древесный мусор на улицах Древолюбска поднялся в воздух! Щепки закружились над головой жреца, онемевшего от ужаса. Жрец обернулся к соплеменникам за помощью, волчья маска сдвинулась на плечи и превратилась в безобразный горб. Он не успел и с места сдвинуться, как щепки, подобно стае хищных птиц, заклевали его до смерти. Десятки и сотни мелких щепок поднялись с земли и роем вились вокруг девичьего кулачка. Девушка вытянула левую руку в сторону толпы: «Прогоните их прочь!» Едва она прокричала эти слова, как мусорный рой метнулся в указанном направлении. С воплем и бранью древляне и дровосеки попытались разбежаться, но тысячи древесных игл и стрел настигали каждого.

Пригибаясь, Дождинка пробежала мимо мертвого жреца. Его спина была сплошь исколота щепками.

Одержав временную победу, Дождинка опустилась на колени и бережно положила на землю щелочную матку. Она закопала ее на глубину человеческой ладони, и тотчас щепки прекратили преследовать толпу, повернули обратно, и спустя мгновение перед Дождинкой появился холмик древесной трухи, пропитанный кровью ее недоброжелателей.

Действие волшебства кончилось, и толпа почувствовала, что теперь девушку ничто не спасет. Грязные и злые мужчины снова окружили несчастную Дождинку в тугое кольцо. Девушка приготовилась к самому худшему. Кто-то лязгал ножницами, намереваясь отрезать Дождинке ее великолепные косы. И вдруг, когда между толпой и ее жертвой оставалось не более трех-пяти шагов, раздался дерзкий пронзительный свист, и две высокие темные фигуры заслонили девушку от нападавших.

— Прочь с дороги! — визжали1 древляне.

Задние напирали на передних, и вскоре древляне оказались на расстоянии вытянутой руки от огромных незнакомцев.

— Расходитесь с миром! — одновременно выкрикнули загадочные спасители Дождинки. — Если не разойдетесь, мы прольем вашу кровь. Умрем, но не отдадим девушку.

Толпа расступилась, образовав проход, и перед незнакомцами возник еще один жрец, еще тщедушнее, чем предыдущий, с маской деревянного божества в руках. Жрец близоруко всмотрелся в темные силуэты.

— Это не древляне! — крикнул он, повернувшись к толпе.

— Это не наши, — подтвердил один из дровосеков.

— Чужак раздвоился! Это борсокеры! Убейте их!

Могучим кулаком «борсокер» размозжил голову кровожадному человечку. Толпа всколыхнулась. Еще двое или трое окровавленных мужчин полетели на землю. Незнакомец в короткой куртке молотил кулаками не останавливаясь, и каждый его удар был смертоносным. Второй чужак, одетый в длинное платье, был малый не промах — он укладывал нападавших точными ударами голой пятки в лоб или солнечное сплетение.

Незнакомцев неожиданно поддержали молодые дровосеки из родов, близких к семье Чернотела. На сторону чужаков перешли и мураявры, недовольные Пантомом. Им наскучило играть в масках. Они желали перемен и были не прочь поучить уму-разуму чванливых древлян. Завязалась рукопашная. Кулаки и пятки незнакомцев остановили толпу. К этому моменту несколько десятков древлян и дровосеков были страшно изуродованы. Дре-волюбчане отступили, напуганные искусством кулачного боя.

— Где топоры? Зарубите их топорами! Дровосеки выхватили из-за веревочных поясов тяжелые топоры.

— Дергач, приготовься к смерти. Замолви за меня словечко перед Кромом, — попросил один из незнакомцев, не оборачиваясь к другому.

— Лучше ты, Фантазист, признавайся, из какого племени пришел к нам, — недовольно пробурчал второй чужак. — Не упрямься. Кому твоя тайна нужна в стране мертвых?

Толпа надвигалась, и Дождинка, закрыв лицо руками, подумала, что участь двух смелых одиночек решена. Никому не устоять перед сотнями острых топоров. Но одно-единственное слово изменило исход схватки. Издалека донесся боевой клич ондроновцев:

— Ондро!

Друзья воспрянули духом. Дергач набрал так много воздуху в легкие, что, казалось, послышался хруст его разошедшихся ребер, и заревел над головами противников: