Анатолий Юркин - Пророк

Лориан воспользовался знакомством с кормилицей и тайно встретился с Дождинкой. В сопровождении надежного телохранителя они беседовали за кулисами. Девушка и не подозревала, что разговаривает с человеком, пробудившим ее в Кодове от долгого сна. Она сказала Лориану, что приложит все силы, чтобы разубедить старейшин в необходимости брака. Театральные представления, говорила талантливая девушка, следовало бы сделать обрядовым действием в обоих племенах. Лориан признался Дождинке в любви. Выслушав симпатичного незнакомца, к которому она и сама испытывала странное влечение, Дождинка тем не менее отказала. Она вся была в мечтах об артистическом будущем. После выступления у Пантома Дождинка попросила родителей отменить свадьбу с человеком, которого она никогда не любила. Возмущенный вождь отдал распоряжение посадить Дождинку в чулан.

Отказ Дождинки застал Лориана врасплох. Один в опустевшем балагане, Лориан готов был разделить страсть девушки к удивительному миру театра и не понимал, в чем причина отказа. Неужели слабоумный сын главного жреца был предпочтительнее?

Лориану не хватало Фаддия или Фантазиста, они могли бы ему посоветовать что-нибудь дельное. От сильного волнения он разговаривал сам с собой. Вернее, он придумал себе собеседника и вот с ним-то, воображаемым, и вел диалог.

Среди ночи к нему пришло творческое вдохновение. Вдали от единомышленников и просто грамотных людей он придумал три закона происхождения боговдохновен-ных текстов.

— Свиток похож на человека. Честный и умный свиток сравним с живым существом. Читатель всегда сотворец. Чтение пророческих комен — это процесс создания, развития и распада боговдохновенных текстов. Как есть законы, определяющие жизнь человека, так должны быть законы для свитка. Духовный тупик племени дровосеков наводит на мысль о первом и главном законе лорибуки: безбожие не может служить основанием для создания нового народа. Ибо народы осознают себя через мысль о Боге, выраженную в письменности. Лорибука есть диалог читателя с Ондроном. Осознание замысла создателя мироздания может возникнуть только через письменное слово. Что должен гласить второй закон?

Лориану показалось, что собеседник собирается возразить. В запальчивости он продолжал:

— Всегда свиток создается единомышленниками. Сначала это священный текст группы людей, и лишь позднее народ признает его образцом новой письменности. Пророки, создавшие новую религию и новую письменность, становятся народными героями. Народ избран Богом, если он имеет самобытную письменность и самобытную религию. Заимствование письма и религии всегда приводит к распаду межплеменного союза и гибели народа, доверившегося чужим алоборам. Обречен народ, не имеющий письма и не создавший в слове образ Бога. Таков второй закон лорибуки.

Возбуждение Лориана достигло крайней степени. Он замер на краю подмостков и крикнул в пустой зал:

— Закон третий прост и чист как вода в лесном роднике. Письменность предшествует появлению новых межплеменных вероучений. Проповедник идет к людям с образом творца мироздания в сердце и словом Онд-рона в лорибуке. Великая Охота сменится войнами. В схватке железа и идей обещают выжить народы, соединившие духовные вероучения с письменностью. Только народы, доверившиеся пророкам и создавшие самобытное письмо, имеют будущее. В лорибуке — ответы на все вопросы, которые ставит жизнь. Есть лорибука — будет и ондроновский народ. Красивые и смелые люди всех племен соединятся и создадут города без темных пятен.

Он остановился и замолчал, чтобы немного успокоиться и не забыть открытые законы. Бродил по балагану в поисках подходящего предмета для записи. Безуспешно попробовал вывести значки тайнописи на стенах. Не найдя под рукой привычных свитков, сорвал занавес, закрывавший сцену. Лезвием топора разрезал театральный занавес на квадратные фрагменты. «А что если сшить их под одну обложку?»

Веревкой он скрепил один за другим листы будущей книги. «Где Фантазист? И где Напролик с Дергачом? Где все мои друзья?» — спрашивал Лориан, записывая пророческие комены.

К утру Лориан набросал чертеж книгопечатного станка. При этом он и не думал гордиться изобретениями, уверенный, что на его месте Нейло, Вернорук или Фантазист могли бы изобрести и книгу, и станок и что у них хватит сил противостоять толпе, всегда жаждущей крови и низменных утех.

Увлеченный мыслями о том, как донести законы лорибуки до народов, противящихся знакомству с коменами, он не видел, как сторожа балагана побежали к Пантому сообщить о разрезанном занавесе.