Роберт Сальваторе - Король пиратов

Казалось, что неудержимо, потому что он никогда не забывал о защите.

Дворф был хорошим бойцом. Очень хорошим.

Но и Дзирт До'Урден тоже.

Темный эльф снизил скорость своих атак, предоставив Атрогейту возможность перехватить инициативу, и вот уже дворф, а не дроу решил воспользоваться своим преимуществом.

— Ба-ха-ха-ха! — взревел Атрогейт и раскрутил шары, один сверху, другой чуть ниже, так что они были едва видны в воздухе. Казалось, они вот-вот заденут стоящего в защитной стойке дроу.

Дзирт пристально следил за врагом, и его мысль опережала противника на три шага вперед. Он бросился влево, заставляя Атрогейта приготовиться к отражению атаки, воспользовался его реакцией, резко развел мечи в стороны, но по крутой дуге, так что они не только мгновенно вернулись в прежнее положение, но и продолжили движение к плечу низкорослого противника.

Атрогейт — Дзирт в этом не сомневался — был к этому готов. Дворф подтянул шар левой рукой и направил его к правому плечу, чтобы отразить удар.

Но атака была задумана не в этом месте, и Ледяная Смерть стремительно нырнула вниз, уколов Атрогейта в бок. Дворф вскрикнул и отскочил назад, уступив Дзирту три полных шага. Он снова расхохотался, но тотчас поморщился и поднес руку к ребрам. Когда он поднял ладонь, обоим стало ясно, что Дзирт первым пролил кровь.

— Отличная работа! — закричал Атрогейт, но едва успел договорить, поскольку Дзирт, яростно работая мечами, ринулся вперед.

Дзирт держал мечи один над другим, постоянно угрожая ударами сверху вниз и прямыми уколами, и двигался так быстро, что один кистень никак не мог защитить дворфа от обоих клинков, так что Атрогейту приходилось держать оружие под очень неудобным углом, прямо перед своим лицом.

Гримаса дворфа подсказала Дзирту, что его укол в бок возымел большие последствия, чем хотел показать Атрогейт, и что держать руку постоянно вверху ему очень неудобно.

Дроу продолжал непрерывные атаки и укреплял свое преимущество, оттесняя Атрогейта назад, но оба они прекрасно понимали, что один прорыв Дзирта может только уравнять их шансы, а один прорыв дворфа быстро закончит бой.

Но дворф уже не смеялся.

Дзирт наступал все решительнее, он яростно рычал при каждом выпаде и оттеснял дворфа по той самой аллее, по которой пришел сюда, подальше от дворца.

Внезапно боковым зрением он уловил движение справа — маленькая фигурка скатилась с крыши. Без крика, без стона Реджис упал на землю и остался лежать неподвижно.

Атрогейт воспользовался его замешательством. Он резко подтянул один шар, а потом послал его навстречу мечу Дзирта, ударив с такой силой — вдобавок к магическому взрыву, — что дроу пришлось не только стремительно отскочить назад, но и пробежаться по стене, просто чтобы сохранить клинок.

Дзирт взглянул в сторону Реджиса — хафлинг неловко скорчился в идущей вдоль аллеи канаве. Ни криков, ни конвульсий, ни стонов…

Он явно уже не чувствовал боли, и Дзирту показалось, что его дух уже покинул разбитое тело.

А Дзирт даже не мог к нему подойти. Дзирт, который решил вернуться в Лускан, чтобы поддержать Дюдермонта, мог лишь беспомощно смотреть на своего друга.

***

Говорят, что в море по поведению крыс можно судить о грозящей опасности, и если это верно, то схватка между Робийардом и Арклемом Гритом в трюме «Морской феи» могла сравниться с попаданием шлюпки на спину морского дракона.

Сражавшиеся маги прибегли ко всем видам заклинаний, между ними возникали огонь и лед, метались магические заряды всевозможных цветов и форм. Робийард старался тщательнее нацеливать свои заклинания на Арклема Грита, зато лич после разгрома его обители в Главной Башне был полон ненависти и к самой «Морской фее», и к ее экипажу. Робийард метал тяжелые магические снаряды и кислотные стрелы, а Грит отвечал разветвленными молниями и огненными шарами, наполняя весь трюм жаркими языками пламени.

Работа Робийарда по защите корпуса при помощи заклинаний, оберегов и разных магических снадобий была выполнена столь же блестяще, сколь и работа любого мага или даже целой команды магов, призванных обеспечить безопасность корабля, но он понимал, что каждый взрыв, устроенный Арклемом Гритом, постепенно истощает запас прочности.

После взрыва очередного огненного шара маленькие язычки пламени, возникающие на деревянной обшивке, горели все дольше. Каждое попадание молнии хоть чуть-чуть, но увеличивало щели между досками, и в них просачивалось все больше воды.