Дэвид Геммел - Эхо Великой Песни

Теперь, оглядывая своими темными глазами белые горы, Талабан чувствовал странное родство со льдом: ведь и его чувства погребены, пожалуй, так же глубоко, как и Параполис, придавленный брюхом Великого Ледового Медведя.

У подножия ледяных гор копошилась кучка людей. Со своего наблюдательного пункта Талабан видел, как они вбивают в лед золотые щупы и собирают пирамидки из серебряных стержней. Пирамидки соединялись золотыми проволочками. Маленький коренастый подвижник Ро сновал между вагарами, отдавая приказания. На таком расстоянии Талабан не слышал его, но видел по резким жестам, что тот грозит своим рабочим самыми страшными карами. Это была не пустая угроза: Ро принадлежал к тем немногим аватарам, которые все еще по старинке наказывали рабов за малейшую провинность плетьми. Маленький подвижник имел большую власть в Совете, и эта экспедиция была предпринята по его настоянию.

Сохранит ли он свое влияние, когда они вернутся?

Сам Талабан давно уже не питал никаких надежд, но четко исполнял полученные приказы: доставить подвижника с вагарской командой на лед, обеспечить их безопасность и через три месяца вернуться назад.

За четыре последних года это была уже седьмая экспедиция, пытающаяся добиться Приобщения, и тремя из них командовал Талабан. Все попытки заканчивались провалом, и от этой он тоже не ждал успеха. Большинство советников полагали, что Приобщение невозможно. Ро спорил с ними, обзывая их жалкими пораженцами. Его враги, в которых он не имел недостатка, вложили свои средства в последнюю экспедицию с прозрачной целью посрамить Ро, но подвижника это, видимо, не беспокоило.

Талабан перевел взгляд на голую равнину. В горах на востоке по-прежнему жили номады, дикий и свирепый народ. Имея в своем распоряжении всего двадцать солдат, Талабан совсем не желал принимать бой в холодном пустынном краю.

Эти земли, некогда столь прекрасные и плодородные, теперь изобиловали опасностями, и номады были лишь одной из них.

Во время предыдущей экспедиции на рабочую команду напали саблезубые — они убили трех вагаров и утащили четвертого с собой. Талабан отбил этого последнего, сразив зверя, но у человека была порвана паховая артерия, и он истек кровью. Еще здесь водились кралы; их не видели со времен первой экспедиции, и Талабан с ними ни разу не сталкивался, но рассказы о них ходили страшные. Очевидцы говорили, что эти существа покрыты белым мехом наподобие снежных медведей, а лица у них почти человеческие, хотя и зверски злобные. Росту в них будто бы больше семи футов, и передние лапы очень длинные.

Нападая, они опускаются на четвереньки и пускают в ход когти и зубы.

Последней, но отнюдь не самой малой угрозой были стада мамонтов, блуждающие в восточных лесах. Косматые шкуры защищали их от холода, а бивни, доходящие порой до десяти футов, делали опасными противниками. Даже саблезубые избегали мамонтов и охотились только на отставших от стада животных.

Сейчас огромная равнина казалась пустой. Талабан посмотрел на своего помощника Метраса, стоящего шагах в шестистах восточнее. Тот раскинул руки в стороны, показывая, что тоже ничего не заметил.

Талабан уловил какое-то движение на море. Сначала он подумал, что это корабль, но потом увидел спину голубого кита, который вынырнул и снова ушел под воду. Ему снова вспомнились слова вагарского пророка. Теперь он знал, что это правда, и кит в самом деле сшиб корону с Монумента, когда чудовищная волна обрушилась на Параполис. Любопытно, уцелел ли сам пророк.

В заливе со свернутыми парусами стоял на якоре «Седьмой змей». Даже в этих тихих водах огромный черный корабль выглядел неустойчивым: слишком высокий корпус, слишком низкая осадка. Талабан со вздохом запахнул черный шерстяной плащ и стал спускаться с холма. Трое вагаров, дожидаясь шлюпки, съежились под валунами. Несмотря на свои белые шубы и овчинные сапоги, они посинели от холода. Талабан присел рядом с ними.

— Когда-то здесь росли виноградники, — сказал он, — а на севере было озеро, где стоял дворец Верховного Аватара.

Ребенком я плавал в этом озере, и солнце обжигало мне плечи докрасна.

— Теперь то озеро стало льдом, господин, — ответил один из вагаров, дыша себе на пальцы. — Все стало льдом. — Он говорил монотонно, не глядя на Талабана.

— Еще два дня, и мы отплывем в город. — Слова Талабана не взбодрили вагаров, и он отошел от них к воде. У берега плавали льдины. Талабан подал знак рукой, и с корабля тут же спустили серебряную лодку.