Дэвид Геммел - Нездешний

— Расскажи ты, Крилла. Ты лучше умеешь.

— Так вот, — начала Крилла, — злой человек со стрелой в глазу схватил Мириэль и меня. Он сделал нам больно. Потом пришел Дардалион, и он отпустил нас. У него в руке появился большой меч. А мы убежали, да, Мириэль? Мы спали у тебя на коленях, Нездешний, — там было не страшно. Злой человек все время ранил Дардалиона, и Дардалион летел очень быстро. Мы не смогли его догнать. А потом, когда ты и Даниаль его держали, мы увидели его опять. Он стал очень высоким, на нем появились серебряные доспехи, а одежда вся вспыхнула и сгорела. В руке у него оказался меч, и он засмеялся. У злого человека меч был черный, и он сломался — да, Мириэль? Тогда злой упал на колени и заплакал. Дардалион отрубил ему руки и ноги, и он исчез. А Дардалион засмеялся еще громче и вернулся домой, в свое тело. Теперь все хорошо.

— Да, теперь все хорошо, — подтвердил Нездешний. — И мне кажется, что вам пора спать. Ты тоже устал, Кулас?

Мальчик угрюмо кивнул.

— Что это с тобой?

— Ничего.

— Скажи мне.

— Нет.

— Он злится, что не умеет летать, как мы, — хихикнула Мириэль.

— Ничего я не злюсь, — буркнул Кулас. — А вы все врете, вот что.

— Послушай, Кулас, — сказал Нездешний, — я тоже не умею летать, но меня это не задевает. Перестанем-ка спорить и ляжем спать. Завтра у нас будет длинный день.

Дети улеглись рядышком у дальней стены, а Даниаль подсела к Нездешнему.

— Ты думаешь, они говорят правду?

— Да. Мириэль увидела, где я спрятал оленя.

— Значит, Дардалион убил своего врага?

— Похоже, что так.

— Мне как-то не по себе — не знаю почему.

— Это был злой дух. Что же священнику было делать — благословить его, что ли?

— Ну почему ты всегда говоришь такие гадости, Нездешний?

— Как хочу, так и говорю.

— Не много же у тебя, наверное, друзей, в таком случае.

— У меня их вовсе нет.

— И тебе от этого одиноко?

— Нет. Это помогает мне выжить.

— Веселая же у тебя жизнь! Удивляюсь, как ты еще стихов не пишешь.

— Ну чего ты злишься? Тебе-то что за дело?

— Ты вошел в нашу жизнь — и останешься в нашей памяти, пока мы живы. Я, по правде сказать, предпочла бы другого спасителя.

— Ну как же — мне случалось видеть представления на площадях. У героя там непременно золотые волосы и белый плащ. Я, женщина, не герой — просто священник поймал меня в свою паутину. Ты полагаешь, он осквернил себя? Я тоже. Вся разница в том, что моя тьма спасла его, а его свет меня доконает.

— Кончите вы когда-нибудь лаяться или нет? — спросил Дардалион, садясь и потягиваясь. Даниаль бросилась к нему.

— Как ты себя чувствуешь?

— Как голодный волк. — Он отбросил одеяло, наколол на вертел пару ломтей оленины, пристроил его над костром и подбросил дров в угасающий огонь.

Нездешний ничего не сказал, но печаль опустилась на него как темный плащ.

Нездешний проснулся первым и вышел из пещеры. Сняв рубашку и штаны, он вошел в ледяной ручей, лег на спину и подставил свое тело струям потока. Ручей, бегущий по круглым камням, имел всего несколько дюймов в глубину, но течение было сильным и потихоньку сносило Нездешнего вниз по наклонному дну. Он перевернулся, ополоснул лицо и бороду, вылез и сел на траву, чтобы утренний ветерок просушил кожу.

— Ты похож на дохлую рыбу трехдневной давности, — сказала Даниаль.

— А вот от тебя пахнет, как от нее, — не остался в долгу он. — Ступай помойся.

Она, пристально посмотрев на него, пожала плечами и сняла свое зеленое шерстяное платье. Он откинулся назад, разглядывая ее. Тонкая талия, гладкие бедра, а кожа...

Он отвернулся посмотреть на рыжую белку, скачущую по веткам, встал и потянулся. В густой поросли у ручья он нашел кустик лимонной мяты, набрал пригоршню похожих на щиты листьев и подал их Даниаль.

— Вот — разомни их в руке и натрись ими.

— Спасибо.

Нездешний вспомнил о своей наготе и оделся. Жаль, что нет сменной рубашки, — ее носит священник, а эта уже несвежая.

Он вернулся в пещеру, где облачился в свой черный кожаный колет и кольчугу. Потом извлек из сапог два запасных ножа, наточил их на бруске и вложил в ножны, укрытые в голенищах.

Дардалион наблюдал за ним, отмечая, с какой заботой Нездешний относится к своему оружию.

— Не дашь ли мне один из своих ножей? — спросил священник.

— Конечно, дам. Тебе какой — тяжелый или легкий?

— Тяжелый.

Нездешний взял свой пояс и отстегнул от него ножны с рукояткой из черного дерева.