Дэвид Геммел - Призраки грядущего

Вскоре на берегу появились новые воины. Увидев следы борьбы человека с драконом, они присели на корточки, собравшись в кружок, и стали совещаться. По мнению Киалла, они спорили о том, в какую сторону податься. Большой безволосый паук с раздутым брюхом полз по его руке, и Киалл едва удержался от крика. Девушка быстро сняла с него насекомое и осторожно посадила паука на листок.

Воины встали и скрылись в лесу.

Киалл испустил вздох облегчения и улыбнулся женщине. Она в ответ коснулась сначала груди, потом лба и приложила пальцы к губам Киалла. Юноша, не зная, как быть, поцеловал ей руку. Она прильнула к нему, закрыла глаза и уснула. Киалл, слишком напуганный, чтобы оставить свое убежище, через некоторое время тоже задремал и проснулся, когда луна уже стояла высоко над лесом. Женщина проснулась тоже и выбралась из кустов. Киалл последовал за ней. Она прошептала ему что-то, но он не понимал ее языка.

— Окас, — сказал он. Она склонила голову набок. — Я ищу Окаса.

Она зашагала вдоль берега, и Киалл двинулся следом. Они шли через освещенный луной лес, по холмам и низинам, под увитыми плющом зелеными сводами, и наконец оказались у большой пещеры. Девушка подала Киаллу руку и ввела его внутрь. В пещере мерцали факелы, и больше тридцати Покрытых Узорами сидели вокруг обложенных камнями костров. Двое молодых людей вышли навстречу пришельцам. Девушка сказала им что-то, и Киалла провели в глубину пещеры.

Там на высоком камне сидел, скрестив ноги, почти безусый старец. Все его тело было покрыто татуировкой, а нижняя часть лица, полностью синяя, изображала бородку и закрученные вверх усы.

Он выслушал то, что говорила ему девушка, без всякого выражения. Закончив свой рассказ, она опустилась перед Киаллом на колени, дважды поцеловала ему руку и ушла.

— Я Окас, — сказал старик.

— А я... — начал Киалл.

— Я знаю, кто ты. Что нужно тебе от меня?

— Помощи.

— Зачем бы я стал помогать душе Тенаки-хана?

— Не понимаю, о чем ты. Я хочу спасти женщину, которую люблю, — больше ничего.

— Где толстый Бельцер?

— Я потерял их всех, когда на нас напали.

— Я знаю и это, клянусь азтаками! Дай мне свою руку. — Окас изучил ладонь Киалла и сказал: — Ты потерял женщину, но она не твоя. Тебе неведомо, что путь, по которому ты идешь, изменит судьбу незнакомого тебе народа. Ты, Киалл, часть Мировой Мечты.

— Но ты поможешь мне, правда? Чареос говорит, что ты умеешь странствовать путями духа и что без тебя нам никогда не найти Равенну.

Старик отпустил его руку.

— Дни моего народа сочтены, и наступает время азтаков. Но скоро придут иные времена, и азтаки, в свой черед, увидят, как рушатся их дома и гибнут в муках их сородичи. Впрочем, меня это не радует. И я не хочу быть здесь, когда моих детей постигнет горькая учесть. Нынче ночью я хотел умереть — тихо, на этом вот камне, но теперь я пойду с тобой и умру на другом камне, а после сольюсь с Мировой Мечтой.

— Не знаю, как и благодарить тебя за это.

— Пойдем, — сказал старик, слезая вниз, — отыщем Призраков Грядущего.

Чареос выдернул саблю из умирающего азтака и оглянулся посмотреть, не нуждаются ли в помощи его товарищи. Бельцер, подняв топор, стоял над мертвым врагом. Маггриг и Финн спрятали ножи и убрали стрелы в колчаны. Вокруг лежали девять убитых азтаков. Чареос взглянул на солнце: близился полдень, серебристо-серые Врата призывно мерцали.

— Куда, во имя Бара, девался Киалл? — проворчал он.

— Я пометил уйму деревьев, Чареос, — сказал Финн. — Думаю, он мертв.

Бельцер, стоя на коленях рядом с трупом врага, пытался снять золотой обруч, который тот носил на лбу. Маггриг предостерегающе крикнул — из леса высыпали новые азтаки.

— Назад! — закричал Чареос.

Бельцер с руганью встал, а Маггриг и Финн бросились к воротам. Бельцер взревел, подняв топор, и азтаки приостановились. Великан вбежал в ворота, и Чареос устремился за ним.

На той стороне ярко светила луна, и холод после жаркого леса пробирал до костей. Копье пролетело сквозь Врата и зарылось в снег. Бельцер, сунув в проем руку и голову, размозжил топором череп врага и отбросил его назад. Вслед за этим настала тишина.

— Столько золота, — сказал Бельцер, — а мне ни крошки не досталось.

— Зато ты остался жив, — заметил Финн. — Да что в этом проку?

— Довольно! — рявкнул Чареос. — На той стороне остался наш товарищ. Перестаньте спорить и дайте мне подумать.

Маггриг развел костер в кругу камней около Врат, и все собрались у огня.