Брэнт Йенсен - Чародеи Юга

— Не бойся, — тихо, себе под нос, стараясь, чтобы стигиец не услышал, произнес Эмилио, — если что, я облегчу твои страдания.

Каруз бросил на него уничижающий взгляд.

— Надо будить, — заявил Конан. — Всегда можно приложить его еще разок. Аквилонца, кстати, тоже было бы не плохо привести в сознание.

— Как знаете, — остался при своем мнении Каруз, но спора продолжать не стал.

Эмилио плеснул на лицо Счастливчику немного холодной воды. Тот недовольно фыркнул и начал протирать глаза.

— Давай, просыпайся! — скомандовал аргосец и, взяв зингарца подмышки, рывком поднял его на ноги.

Счастливчик зло зыркнул на него. Эмилио состроил самую невинную физиономию, показывая, что он человек подневольный и делает, что велят.

— Где это мы? — поинтересовался зингарец. — Мерзкое место. И голову ломит страшно.

— Извини, — смущенно проговорил Конан. — Я думал, что несильно тебя ударил.

— Так меня еще и били?! — возмутился Счастливчик.

— У нас не было другого выхода, — ответил ему Конан. — Пока ты был в сознании, мы не могли проникнуть в пещеры.

— Значит, мы в логове демонов? — изумился зингарец.

— А ты думал где?! — хмыкнул Эмилио. — Вот ты наконец сюда и попал!

— Мерзкое место, — повторился Счастливчик.

Сигурд тем временем закончил возиться с Оли. Аквилонец был в сознании, но судя по внешнему виду, его самочувствие ничуть не улучшилось, скорее наоборот. Взгляд Оли скользил по стенам пещеры, от которых исходило слабое зеленое свечение.

— Готово, — отрапортовал ванир, привлекая всеобщее внимание к пленнику.

— Я еще жив? — с огромным трудом произнес Оли.

— Да, — сообщил ему Эмилио. — Решили отдать тебя демонам на потеху.

Аквилонец попытался плюнуть ему в лицо, но не хватило сил. Эмилио оглушительно расхохотался, глядя, как Оли вытирает слюну с остатков своей рубахи.

— Если сообщишь чего-нибудь полезное, — обратился к пленнику Конан, — обещаю сделать всё, чтобы вынести тебя отсюда.

— Сообщу, — согласился Оли и заговорщицким тоном продолжил. — Прирежьте аргосца. Это та еще крыса.

Эмилио поставил ногу на лицо пленника и немного поелозил сапогом. Конан неодобрительно посмотрел на аргосца. Тот только пожал плечами, но ногу убрал.

— Еще одно такое замечание, — сказал киммериец Оли, — и ты покойник.

— Я и так покойник! — ответил ему палач. — А совет я вам дельный дал.

— Заткнись, — отрезал Конан. — Двигаемся дальше. Нечего здесь стоять и искушать судьбу.

Замолчал не только аквилонец, но и все остальные члены отряда. Так и двигались дальше в безмолвии, только Счастливчик тихо постанывал и массировал виски. Эмилио казалось это немного странным. Конан ведь и вправду ударил его совсем несильно. Он видел это собственными глазами. Не хотелось, чтобы зингарец отдал здесь концы да еще по такой глупости. Когда придет время, он сам убьет его, извинившись перед этим. Аргосец надеялся, что Счастливчик его поймет.

— Уже скоро, — наконец произнес Конан. — Два поворота, и мы на месте.

— Странно, — удивился Каруз. — Мы с графом проделали путь побольше.

Эмилио мог бы сообщить капитану, что он в своё время тоже продвинулся дальше в пещеры.

— Лабиринт меняется, — коротко ответил стигийцу Счастливчик.

— Откуда ты знаешь? — спросил Каруз.

— Я же рисую эти проклятые карты! — крикнул зингарец. — Неужели непонятно?!

Конан с Сигурдом удивленно посмотрели на своего друга.

— Эй, Счастливчик, поспокойнее, — обратился к нему ванир. — Что с тобой такое? Голова?

Мошенник зло посмотрел на пирата и похоже собрался послать его ко всем северным богам помои выносить, но в последний момент передумал.

— Да. Голова болит, — сказал он. — Мне плохо здесь. Очень плохо.

— До выхода продержишься? — спросил Конан.

— Должен, — не очень уверенно произнес Счастливчик.

— Зингарец! — крикнул Оли из-за спин пиратов. — Надеюсь, ты сдохнешь раньше меня. Тогда получится, что я не зря мучаюсь.

Эмилио вопросительно посмотрел на Конана. Киммериец колебался несколько мгновений, но потом всё-таки кивнул. Аргосец подошел к пленнику, опустился перед ним на корточки, одновременно доставая из-за пояса кинжал.

— Прощай, Оли, — обратился он к аквилонцу. В глазах митрианца мелькнул страх, но о пощаде он просить не стал. Впрчем, Эмилио бы её и не предоставил. Точным выверенным движением аргосец перерезал горло своего пленника.

— Давно следовало это сделать, — сказал Каруз.

Эмилио хотел выяснить, почему это стигиец так считает, но не успел.