Юлия Набокова - Шерше ля вамп

— Наверное, любил, — пожала плечами Вероник. — Иначе зачем бы он содержал клуб?

Логично.

— А чего Ипполит от меня-то хочет? — нахмурилась я, подвигая блюдо с пармской ветчиной и дыней. Дыня в январе — все равно что подснежники в декабре, высший шик!

— Жанна, ну это же элементарно! — Вероник покосилась на арку и наклонилась ко мне. — Со смертью Жана Ипполит лишился богатого спонсора. И теперь, когда ты унаследовала все его состояние, он надеется уговорить тебя сохранить в силе договоренность, заключенную при жизни Жана.

Я поперхнулась мякотью дыни.

— Он это серьезно? Это же, наверное, уйма денег! Может, ему еще дать визитку бутика, где «Гуччи» за полцены висит?

— А ты собираешься ему отказать? — В глазах Вероник промелькнула тень удивления.

— Конечно! С какой стати я буду оплачивать его расходы на гольф-клуб? Уж лучше я куплю себе дом моды.

— Ты смелая девушка, — со странным выражением заметила Вероник.

— Намекаешь на то, что он способен подложить мне какую-нибудь подлянку? — насторожилась я. Признаться, иметь во врагах вампира с плесенью в глазах мне не хотелось. Но и заниматься благотворительностью в его пользу я не намерена.

Вероник не ответила на мой вопрос, а оживленно защебетала, кося взглядом мне за спину:

— А у Тиффани новая коллекция, мы с тобой обязательно должны ее посмотреть!

Стук трости по полу оповестил о приближении Ипполита. Я обернулась.

Судя по источающей патоку физиономии вампира, нашего разговора он не слышал и поверил словам Вероник, что мы собираемся совершить набег на ювелирный магазин.

— Лучшие друзья девушек — это бриллианты, а, девушки? — игриво произнес он, многозначительно глядя на колье из черных бриллиантов на моей шее. — Что ж, желаю вам удачного шопинга. — И добавил с намеком: — Вы, Жанна, теперь богатая наследница и должны носить самые лучшие украшения.

Ага, прямо одолжение сделал. Мол, ты, деточка, устрой себе безумный шопинг, так уж и быть. Только и обо мне потом не забудь, прояви щедрость.

— Мы не можем ждать милостей от моды. Наша задача — купить их! — прикинулась валенком я.

— Уверен, вы своего не упустите, — вырвалось у него. Но он тут же спохватился и с любезностью расшаркался: — А теперь вынужден вас покинуть, прекрасные дамы. Не держите на меня зла, Жаннет, я уже стар для подобных мероприятий.

Мы обменялись светскими улыбками, и Ипполит поковылял прочь, тяжело опираясь на трость и подволакивая левую ногу, ну прямо как Жоффрей де Пейрак. Со спины сходство было почти полным — средний рост, коренастая фигура, волосы цвета воронова крыла. Лицом же Ипполит ни в чем не напоминал благородного графа. Его черты были хотя и правильными, но довольно резкими. Подбородок был тяжеловатым, нос — широким, а губы, наоборот, тонкими, брови были слегка ассиметричными — одна чуть выше другой. Увидишь такого на темной улице — предпочтешь обойти стороной. Напасть открыто он не нападет — духу не хватит, а вот какую-нибудь подлость за спиной сделать с него станется.

Когда он скрылся, я тихо спросила у Вероник:

— Что у него с ногой?

И ожидала услышать грустную историю о родовой травме или автокатастрофе, оставившей вампира калекой на всю жизнь.

— Горные лыжи, — пояснила Вероник.

— И давно?

— Да вот, на Новый год.

— Так это обычный вывих? — Я не скрывала своего разочарования.

— Обычнее не бывает, — подтвердила Вероник. — Зато прекрасный случай выгулять в свет фамильную трость.

— От предка-писателя досталась?

— Нет, писатель по мужской линии, а по женской у него в роду был какой-то герцог.

— Так он, должно быть, богат? — удивилась я.

— Что ты! Герцог давно разорился, остались одна трость да кольцо с бриллиантом — может, обратила внимание, крупное такое? Настоящий пятикаратник. — В голосе Вероник скользнуло восхищение.

Я кивнула: такое разве не заметишь?

— А сколько ему лет? — Я вспомнила слова Ипполита о возрасте.

— Недавно пятидесятилетие отмечали. А в Клубе он меньше десяти лет.

— А по его словам, можно подумать, что ему все триста, — фыркнула я. — Надо же, и уже старейшина. Не слишком он молод для этого?

— Нижняя планка сорок лет, — пояснила Вероник.

Меня так и подмывало спросить, сколько же лет ей самой. Неужели она ровесница моего деда? Но вопрос был слишком бестактным, чтобы задать его вслух.

Музыка стихла, и вампиры хлынули в зал, набросившись на вино и напитки.

— Расскажи мне о вашей тусовке, — попросила я. — Что-то я не вижу у вас обилия знаменитостей, как в Москве.